Тайна японской шкатулки. Екатерина Береславцева

пробирался сквозь густые заросли, отмахиваясь от назойливых насекомых, и каждый шаг его становился всё твёрже и уверенней.

      Совсем рядом была родовая земля, он это знал и чувствовал!

      Глава 3

      «…Ты только представь, любезная Лизонька, вокруг – одна беспредельная вода, всюду, куда ни кинь глаз. Величавые волны перекатываются с глухим рокотом, а над горизонтом, сверкая утренними лучами, подымается солнце. И наш корвет – такой маленький, такой утлый посреди безбрежных просторов!

      Красота в этом есть небывалая, Лизонька, трогающая за самое сердце!

      Вот так закончилась моя первая вахта. Только прикоснулся я головой к подушке, как тут же сон взял меня в свою власть и нёс на мягких волнах, пока не разбудил меня вестовой, Федотов. Я уже писал о нём в прошлом своём письме…»

      Не сразу Мишка приспособился к чтению. Путались у него непонятные буквы, соседствующие с обычными русскими. Но вскоре повествование так его захватило, что он уже и позабыл, что держит в руках не обычное современное письмо, а привет из прошлого, заключённый в ровных строчках молодого красавца кадета. Образ этого человека, напитанный мальчишеским воображением, очень ясно предстал перед глазами.

      «А минувшей ночью, дорогая моя сестрица, ждало меня совсем иное испытание. Какую истому, какую радость и счастие чувствовало всё моё существо ещё только вчера, когда ласковое солнышко грело нас, обещая тишь и покой, и какая смертельная тоска нашла на меня спустя всего лишь сутки, когда захватил наш корвет в плен грозный Посейдон! Обычными словами невозможно описать, что происходило в те часы с океаном, какой жгучий страх внушали беснующиеся высокие волны и необузданный ветер, который с яростью кидал наше судёнышко из стороны в сторону, как щепку. Поистине, это был ад, сестрица! Но видела бы ты нашего капитана, с каким спокойствием и бесстрашием он стоял на мостике, и ни чёрточки волнения не было в его серьёзном лице! Глядя на него, и мы все, от марсовых до офицеров, почувствовали непоколебимую уверенность в благополучном исходе. А я с той минуты, душа моя, ещё более зауважал нашего Андрея Даниловича и дал себе клятву, что изо всех сил буду стараться приблизиться по душевной стойкости к этому достойному человеку!»

      Мишка перевёл дух. Он как будто сам сейчас побывал на этом корвете и видел огромные волны, ревущие вокруг беззащитного кораблика, видел искажённые от ужаса лица матросов и одно среди них, благородное лицо капитана, прекрасное в своей суровой храбрости. И захотелось Мишке тоже стоять на капитанском мостике и бесстрашно управлять своим кораблём.

      «Стану моряком!» – решил он.

      Он представил, как приводит на корабль Лизу и с каким восхищением его зеленоглазая подружка смотрит на красивого капитана в новой белоснежной форме, в фуражке со сверкающим золотым гербом на околыше.

      «Хорошенько потрепала ночью буря наш корвет, но всё же выстоял он и встретил первые лучи восходящего солнца несломленным