Трактир. Живиль Богун

богини Бастет. Естественно, с отверстием – моя жена регулярно насыпает в него свежую порцию ладана… Но давайте поставим кошечку обратно: Бастет, как известно, олицетворяет собой женственность… со всей ее непредсказуемостью!

      Гость нехотя вернул статуэтку, и Марк бережно водрузил ее на прежнее место.

      – Не буду мешать вам наслаждаться напитками, господин Прист, – сказал он и вернулся за стойку. А вскоре и вовсе ушел на кухню.

      Посетитель остался сидеть, глядя на сверкающую позолотой фигурку. Ему даже взгрустнулось немного, точно приступ ностальгии накатил. Именно так и бывает, когда соприкасаешься с кем-то или чем-то, знакомым из прошлых жизней.

      О да, взбалмошный характер Бастет ему был известен и без подсказки трактирщика: то она весела и ласкова, как Хатхор-Луна, богиня плодородия, то агрессивна, как богиня-львица Сехмет. А уж о статуэтках в виде кошки, глиняных, деревянных, бронзовых и даже золотых, господин Прист знал всё. В Древнем Египте – или на Чёрной Земле, как называли свою страну ее жители, имея в виду плодородную почву долины Нила – ни один дом, богатый или бедный, не обходился без Бастет. Ее изображали как женщину с кошачьей головой, как кошку, кормящую четырех котят, или просто сидящую кошку. Ее почитали как богиню плодородия, любви, веселья, врачевания и, конечно же, как покровительницу женщин – египтянки даже глаза подводили так, чтобы они походили на кошачьи, и подражали кошачьей походке. Обычно статуэтки Бастет стояли на домашних алтарях и в большинстве своем были полыми. Но далеко не в каждой такой фигурке хранились мумифицированные останки кошки-пророчицы или кошки-целительницы. Зачастую в них помещали целебные травы или благовония, запах которых оберегал обитателей дома от злых духов и заразных болезней.

      Однако душа господина Приста откликнулась именно на этот облик Бастет – изящную черную кошку с золотым ожерельем на шее, со знаком Солнца на лбу и знаком Луны на груди. Помнит душа, помнит, что было для нее свято!

      Господин Прист растерянно глянул на пустой бокал в руке: надо же, и не заметил, как все выпил. Отставив бокал, он откинулся на спинку кресла и сомкнул веки: в голове было легко и ясно, а тело, наоборот, налилось приятной тяжестью. Ничего, у него нет необходимости куда-то торопиться. Достигшему гармонии чужда суета. Сейчас посидит чуток, отдохнет и поедет дальше…

      … Пустой стакан вновь до краев наполнился виски – настоящим виски, ирландским, тройной перегонки. Отец Салливан уже и не помнил, когда в последний раз пробовал сей эликсир. Семь лет, семь бесконечно долгих лет он торчит в адской дыре, именуемой Египтом! Но ничего, недолго терпеть осталось…

      Капитан Джилрой щедро плеснул и себе в стакан, затем снова обратился к понурому священнику, до того загоревшему под беспощадным местным солнцем, что от бедуина не отличить:

      – Что ж, святой отец, за вашу миссию мы уже выпили, теперь выпьем же за мою! Благосклонность фортуны, знаете ли, мне сейчас не помешает. Скоро домой возвращаться, а в моих трюмах пусто,