Бремя перемен. Светлана Владимировна Кобелева

ему говорил, что это не занятие… для порядочной девушки.

      Киа возмущенно фыркнула.

      – Не занятие? А мне нравится! Это намного веселее, чем дома сидеть, вышивать и от скуки не находить себе места.

      – Это ж кто тут вышивает?

      Клем вздохнул и вернулся к своему занятию. Киа улыбнулась ему.

      – Хватит притворяться, старый плут, знаю я, что ты тоже не против тренировок.

      Клем подмигнул Киа и усмехнулся.

      – Все-то ты знаешь. Надеюсь, Киа, ты в деревню не ходила?

      Когда повар отвернулся, юная проказница все-таки схватила пирожок.

      – Нет. Если, конечно, не считать того, что я была около деревни.

      Клем так резко повернулся, что задел еще один стул. Киа быстро спрятала за спину свою добычу.

      – Киа, это же… опасно, ты же знаешь.

      – Это не опасно. Я спряталась в таком месте, откуда меня никто не мог увидеть.

      – Все равно, ты поставила свою жизнь под угрозу. Мы же тебя предупреждали, что взаимоотношения между эльфами и людьми еще сильнее накалились. К тому же человек и до этого недолюбливал эльфов, а сейчас и подавно.

      – Но я не такая, как остальные эльфы.

      – Только жители деревни этого не знают. Они будут судить тебя по внешнему виду, даже не рассмотрев, какая ты в душе.

      Киа огорченно пожала плечами.

      – Ты прав, как всегда. Я больше не буду, хорошо?!

      Клем облегченно вздохнул и перевел разговор на другую тему.

      – А что там Грог поделывает?

      – Дрова рубит.

      Раскатистый смех сотряс комнату.

      – Скорее уж превращает их в щепки. Еда скоро будет готова, позови сюда Грога.

      Киа проскочила мимо Клема и подошла к двери. При выходе из дома она откусила кусочек пирожка. Заметив это, представитель маленького народа, засмеялся, а затем подошел к печке и поставил туда последнюю партию выпечки.

      Моруэль

      Вечер тихо опустился на землю, медленно пустел небосвод, затихало пение птиц – все замерло, чтобы вскоре снова прийти в движение.

      Люди разбредались по домам, оставляя свои незаконченные дела на завтра. Когда затухла свеча в последнем доме, послышались топот копыт и ржание коней. Эти звуки быстро приближались. В окнах некоторых домов вновь зажегся свет. Наконец отряд численностью в десять человек въехал на постоялый двор. Это была довольно странная компания. В ней присутствовали как утонченные, красивые всадники, закутанные в плащи, так и массивного телосложения головорезы с устрашающими лицами. Черный жеребец, ехавший во главе отряда, встал на дыбы, поднимая вверх свои поджарые, худощавые ноги. Всадник взялся одной рукой за седло, а другой слегка потрепал голову скакуна, нашептывая ласковые слова. Успокоившись, конь фыркнул и затрепетал ушами. Капюшон слетел с головы наездника, открывая взору темные волосы, волной спадающие на плечи и скрывающие уши. На голове его блестел серебряный обруч. Лицо всадника было едва различимо в темноте. Он соскочил с коня и, потрепав его по холке, взял под уздцы. Подав знак остальным слезть