Хайаса. Свет Ликующий. Давид Корюнович Галфаян

будет условие, – вдруг прокричал со стены Один.

      – Какое? – встревожился Никита.

      – Я не такой дурак, чтоб пропускать вас в город, поэтому подыщите кого-нибудь не из ваших. Пусть он привезет сюда золото.

      – Хорошо, – ответил Никита.

      Вечером, когда собрались у костра в своем временном лагере, ребята стали решать, кто же повезет золото в Асгард.

      – Никит, по-моему, это беспонтово, они обманут нас, – сказал Смит.

      – Но попробовать-то нужно, чтоб потом не жалеть. Только… кто повезет его? Местные даже близко к мосту не подойдут, они его как огня боятся, а нас асгардцы сами близко не подпустят, – Никита задумался.

      – Н-да-а, незадача. А вдруг получится? Давай я, а? – предложил Кузин.

      – Не хочу рисковать, подъехать не успеешь, и они из тебя ежика сделают, – остановил его Никита.

      – А давайте… я, – сказала Гулька, подсев к ним, поближе к костру.

      Гулька – жена Никиты уже третий год, целительница, которая лечила и ребят, и их воинов из местных. Ее не то чтобы боялись, но опасались – она колдунья, вдруг возьмет и в лягушку превратит. Кстати, Кукконен с ее сестрой встречался, она его и спасла в тот последний день.

      – Гулька, ну хоть ты не лезь, маленькая моя, – и действительно, рядом с великаном Никитой Гулльвейг78 выглядела крохотной Дюймовочкой.

      – Ник, ты сам говоришь, вас они не подпустят, местные сами не подойдут, а я всего лишь хрупкая женщина, чего с меня взять. Оставлю золото и обратно вернусь.

      Все задумались. Повисло тяжелое молчание. Но принимать решение Никите.

      – Никит, – прервал его раздумье Смит, – по-моему, у нас реально нет другого выхода, подумай.

      – А почему именно моя жена? – Никита явно нервничал.

      – Любовь моя, потому что я сама предложила, – ответила она за всех и поставила точку поцелуем.

      – Все равно, я против, – оторвавшись от нее, ответил Никита.

      – Муж мой, ты же знаешь, что это единственный выход. Если до утра найдешь другой, то я не поеду, – спокойно сказала Гулька.

      …Утром, поправляя ремни креплений упряжки, Никита угрюмо ворчал.

      – Будь осторожна, я сбоку лошадь запасную поставил. Если что, вскочишь на нее и сразу сюда.

      – А золото? – спросила Гулльвейг.

      Никита нервно теребил ремни упряжки.

      – А черт с ним, еще наберем, а мне нужна ты – живая и здоровая, а не золото, понятно?

      – Ладно, ворчун, – рассмеялась Гулльвейг, – все будет хорошо. Им смысла нет убивать меня, не переживай так.

      И повозка тронулась с места.

      Друзья все в напряженном молчании провожали ее. Увидели, как телега подъехала к воротам, которые почти сразу открылись, и из них, настороженно озираясь, вышли человек двадцать стражи. Внимательно, осторожно проверили сундуки и, увидев, что все в порядке, впустили ее в город, сразу же закрыв за ней ворота. Минуты казались вечностью. Казалось, прошел целый день, но на самом деле – от силы полчаса. Наконец ворота вновь открылись, и из города выехала Гулльвейг – живая и здоровая. Подъехав к друзьям, она спрыгнула с повозки, к ней сразу подбежал Никитенко.

      – Ну

78

Гулльвейг – в скандинавской мифологии – злая колдунья, посланная ванами к асам. Олицетворяет силу золота. Асы пытались убить ее несколько раз (копьями и огнем), но она живет и сейчас. Ее появление в Асгарде спровоцировало войну между асами и ванами – первую в мире войну.