Звездная пыль в сапожной мастерской. Екатерина Задубровская

расстоянии, пристально оглядел нашу притихшую группу. Там, у «Европы», мне на какие-то секунды показалось, что Крис похож на Сократа, а мы – на его учеников. Теперь все очарование этого вечера было потеряно безвозвратно.

      – Простите меня. Как все плохо!.. – тихо сказал он и вышел на улицу.

      Мы поспешили следом, сразу разделились на пары, а иные даже шли поодиночке. Я хотела остаться вместе с Галей, но она села в чью-то машину и быстро уехала. Саша-белорус разговаривал с Климом и еще каким-то парнем, я не сумела заставить себя подойти к ним. Слава Богу, нам позволили еще до допросов позвонить родным и близким: сообщить об отправке в полицию, чтобы нас не потеряли. И теперь надо было добираться до маминой подруги, которая приютила меня. А метро уже не работало.

      У меня хватило ума по телефону уговорить добродушную хозяйку дома, в котором я гостила, не рассказывать ничего родителям, хотя, конечно, утаивать от них тот жуткий случай было глупо. По крайней мере, в тот самый вечер они ни о чем не волновались – до новостных сводок мерзкое экстренное сообщение добежало быстро, но мама слушала новости только днем по радио, а по вечерам они с отцом вместо программ новостей смотрели канал «Культура». Денег я с собой взяла мало. И все же надо было остановить хоть какую-то попутную машину в надежде, что меня отвезут до дома моих друзей за эти гроши. Я никогда не голосовала на дорогах и не просила водителей меня подвезти, тем более, ночью, и теперь терзалась от стыда. О такси и речи не могло идти, хотя несколько человек из нашей группы именно так и поступили. Мне не хотелось занимать денег у них. Я думала и даже надеялась, что никогда их больше не увижу.

      – Эй, красавица! – раздался откуда-то сзади голос.

      Я оглянулась. Возле новеньких «Жигулей» стоял молодой парень и отчаянно зевал.

      – Скажите, – обратилась к нему. – Вы можете меня довезти до Выборгского шоссе?

      – Это что, за городом? – нахмурился парень.

      – Нет, там метро «Озерки» рядом, но сейчас ведь метро закрыто. Я Вам дам сто пятьдесят рублей, а когда доедем, могу дать еще двести… У меня с собой нет денег.

      – Да решим, ничего… Раз «Озерки», то как-нибудь доберемся.

      Синий сумрак уже начал разбавляться первыми лучами невидимого солнца. Я сначала не обратила внимания, что парень поехал очень медленно.

      – Ждал тебя, ждал… Так кто был этот убитый, а? Твоя версия? Говорят, что Линдсдейл его спасти пытался. Типа совсем без звездной болезни, а?

      – Я не знаю, кто был этот парень… Знаете, в полиции меня так измотали, что, если позволите, посплю прямо на сиденье… – я прикрыла глаза и вытянулась в кресле.

      – Так не пойдет! Мне ведь репортаж надо подготовить! Я ждал тебя всю ночь, теперь везу домой, так ты сделай милость, отплати мне за доброе дело! – прикрикнул на меня благодетель.

      – А, так Вы – журналист? – я открыла глаза. Только теперь узнала молодого журналюгу из НТВ. Надо же, так и доехал до полиции вслед за нами!

      Мне стало неспокойно. А что, если все, что я скажу, он напишет и затем выведет в эфир, да еще добавив кучу своих домыслов? Потом опять меня вызовут