Звездная пыль в сапожной мастерской. Екатерина Задубровская

поэтому мы к ней стягивались, начиная часов с трех дня. Кто-то даже утром приходил, а потом, видя, что ожидания напрасны, ушел и решил приехать днем, чтобы оказаться у гостиницы, когда остальные тусовщики успеют собраться.

      – Все они, стало быть, заранее знали о «Европе»? – прищурился следователь.

      – Да.

      – И обсуждали это на форуме?

      – Нет.

      – Девушка, хватит валять дурака! – рассердился мой мучитель. – Я вас могу держать здесь хоть до Второго Пришествия, потому что это – моя работа! Этот форум мы не раз перечитаем еще, кстати, запишите его адрес и ваши входные данные – пароль, логин. И вы сами только что обронили фразу, что детали встречи обсуждались. Какого фига теперь вертеться, покрывать своих товарищей, которых мы и арестовывать не собираемся? Вы только мешаете следствию! Говорите, кто первым назвал «Европу»?

      Пришлось выдать Клима. В животе немедленно заныло, а дышать от подступившего спазма стало совсем трудно – в кабинете и без того был противный и душный воздух.

      – Кого на форуме вы знаете лучше всего? —

      – Можно сказать, никого. Ведь мы друг друга раньше и не знали, начинали общаться только ради Криса, а уж потом состоялась наша встреча. Я зарегистрировалась только три недели назад.

      Следователь еще спросил, не заметила ли я, что из нашей компании кто-то уходил раньше, чем все остальные.

      Так и было. Молодой мужчина чуть за тридцать подошел и спросил, почему мы собрались и кого здесь ждем. Он постоял с нами минут пятнадцать или даже меньше, прислушиваясь к общим разговорам, а когда он ушел, никто не заметил. Еще точно также подошла молодая семья с девочкой лет четырех. Я помню, как спросила ее маму, не хотят ли они заранее приучить свою дочку к диско?

      – Какое диско? – переспросила мама.

      Я объяснила, но молодые родители посмеялись и в скором времени ушли, дождавшись кого-то, кажется, папиного друга. Все это произошло примерно за час до появления Криса.

      Следователь приказал мне дать словесное описание всех этих людей. Я помнила, что тот первый парень был белокурый и высокий, с залысинами и«пивным животиком». На нем были шорты чуть выше колен, футболка светлая. А в семействе отец – невысокий, молодой и худощавый, в рубашке и светлых вельветовых брюках, его жена, напротив, чуть полновата и носила розовую футболку с джинсами, а девочка – темное платьице с цветочками.– . Того друга, который подошел к молодому папаше и с которым вся эта семья ушла, я даже не вспомнила.

      – Вы слышали, о чем Крис Линдсдейл говорил с умирающим? – продолжил следователь.

      – Нет, он приказал бежать за врачом в гостиницу, так что я как раз побежала, чтоб его позвать.

      Меня выпустили в коридор, и я немедленно стала искать туалет. Ко мне подошла Алена, одна из Питерских фанаток, ее не успели еще вызвать.

      – Ну, что там спрашивают?

      – Надо рассказать про то, что вы видели у «Европы». Спрашивают, о чем Крис…

      – Так, свидетели! Хватит переговариваться друг с другом! – полицейский тут же подошел и повел