Великий Краббен (сборник). Геннадий Прашкевич

истолкуют…» – подумал я, представив Ученый совет нашего института.

      Я, младший научный сотрудник Тимофей Лужин, делаю научное сообщение. Лаконичное, ясное. Пропавшие собаки… несчастная корова сироты Агафона Мальцева… разорванный хищником сивуч… истерзанная сельдяная акула… наколка на спине Серпа Ивановича…

      Эффект, понятно, ошеломляющий.

      Кто первый прервет затянувшееся молчание?

      Как это кто? Да мой старый приятель Олег Бичевский!

      «Ну, ладно, ну, послушали, – скажет он и подозрительно поведет носом. – Что-то такое мелькало в прессе… – Снова поведет носом. – В желтой… – И переведет взгляд на доктора Хлудова. – Павел Владимирович! Может, пора поговорить о снаряжении? Я подавал заявку, а мне опять подсовывают б/у, всякие обноски…»

      «И правда, Тимофей, – вмешается в разговор ученый хам Гусев. – Я со своим отчетом совсем запурхался, химанализы никак не выдадут, а ты тут с этим своим… как его… Краббеном…»

      А потом Рита Пяткина.

      Она – палеонтолог. Беспозвоночница.

      Но человек Рита воспитанный. Не будет ухмыляться, как Гусев, не будет щуриться, как Бичевский. Заметит вежливо: «Очень интересно, Тимофей! Правда, очень и очень интересно! Но вот, кроме дневниковых записей, у вас что-нибудь есть? Рисунки, фотографии, свидетели…»

      «Рисунки есть, но плохонькие. Я ведь плохо рисую. И камеру я с собой не брал. Мы со Сказкиным так и думали: к пяти вернемся».

      «С кем, с кем?»

      «Со Сказкиным».

      «Со Сказкиным? Кто это?»

      «Полевой рабочий. Он подтвердит».

      «А-а-а, Сказкин! И этот наконец всплыл! – ухмыльнется всезнающий Гусев. – Богодул с техническим именем!»

      «Тимофей Николаевич, – вежливо перебьет Гусева Рита. – Бог с ним, со Сказкиным. Вы мне вот что скажите. Ну, видели вы, как я понимаю, этого Краббена в упор, в пасть ему заглядывали. Ну, так и скажите мне, как палеонтологу… Я вам поверю… – Тут все, конечно, затаят дыхание. – Скажите, ради Бога, эту пасть Краббена, в которую вам удалось заглянуть… Как бы вы ее охарактеризовали? Сильно у Краббена видоизменено нёбо? Заметили вы птеригоиды над базисфеноидом? Достаточно ли хорошо развиты склеротические пластинки?»

      Первым, конечно, не выдержит ученый хам Гусев:

      «Какие, к черту, птеригоиды! Я с отчетом вконец запурхался!»

      Над домиком Агафона курился светлый дымок.

      Еще с воздуха мы увидели и самого Мальцева – островной сирота недовольно ковылял к посадочной площадке.

      – Слышь, начальник! – обрадовался вдруг Сказкин. – Если честно, Краббену повезло больше всех. Ведь Агафоша, увидь он Краббена первым, выменял бы у торпедников глубинную бомбу – на сухофрукты…

      PS

      У каждого в шкафу свои скелеты.

      Я не сделал сообщения на Ученом совете.

      Я никому больше не рассказывал о своем Краббене.

      Я и сейчас бы не стал восстанавливать случившееся в 1971 году