Мой папа – суперзвезда. Юлия Резник

топких объятьях.

      Это было ужасно. То, что сегодня произошло. Это было… просто чудовищно. И то, что Аня догадывалась о происходящем в массажном салоне, совсем не означало, что она была готова к тому, что случилось. Когда ее пациент вывалил свое хозяйство и с сальной улыбочкой попросил его помассажировать, с ней едва не случился инфаркт. Натыкаясь на мебель, она выскочила из кабинета и помчалась к рецепции.

      – Аня… Что случилось?

      – У себя… – прохрипела Аня, кивком головы указывая на кабинет Сомова.

      – У себя. А что слу…

      Она не дослушала. Ворвалась в кабинет шефа.

      – Нефёдова?

      – Это что там такое было? – поинтересовалась, тыкая пальцем в направлении выхода.

      – Что именно? – сложил на груди руки Сомов.

      – Вот этот… с хреном наперевес… Это что, мать его, было?

      – А ну, тише! – рявкнул Сомов и принялся нажимать какие-то кнопки на стационарном телефоне. – Марго, ну-ка, быстро ко мне.

      Дальнейшее Аня помнила смутно. Ее колотило, как будто кто-то пропускал через ее тело разряды тока. Наверное, сказывалось потрясение. Да и то, как она разговаривала с администратором, можно было объяснить разве что шоком. В обычной жизни она ни за что бы не стала ругаться. И вести себя, как хабалка.

      В себя Аня пришла, уже сидя напротив хмурого Сомова.

      – Ну, и наворотила ты дел, Нефёдова. Попробуй теперь, разгреби… Это же Кузьмин был! Ну, ладно, Марго перепутала, к тебе его подсунула по ошибке – с ней я разберусь. Но ты-то что из себя недотрогу корчишь?

      – Недотрогу? Я? А вы ничего не попутали?

      – А ты? А, Нефёдова? Или забыла, кто тебе зарплату платит?

      – Я к вам массажисткой пошла, а не…

      – Массажисткой, – хмыкнул Сомов. – Все они массажистки, пока легкие деньги не унюхают. Знаешь, сколько бы тебе Кузьмин заплатил? Знаешь?! А понравилась бы… так к рукам бы прибрал. Не он – так еще кто-то. И горя бы ты не знала. По Миланам бы да по Куршавелям ездила. И такое у нас бывало.

      Она себя просто возненавидела в тот момент. Себя! Не Сомова даже… Просто потому, что на какую-то долю секунды в её забитом жизнью мозгу мелькнула предательская мыслишка. Прогнуться… Потому что устала! Потому что не было сил! А у неё Васька…

      – Вы что-то попутали, Денис Сергеевич. Мне это даром не нужно.

      – Гордая, значит? И увольнения уже не боишься?

      – Не боюсь, – прошептала Аня. – Завтра зайду за трудовой.

      Аня стряхнула слезы и выбралась из ванной. Посмотрела на себя в старое, потемневшее зеркало.

      – Что же мне делать? – спросила у своего зареванного отражения. – Что же мне делать, а?

      Зареванное отражение не знало. У зареванного отражения так же, как у нее, дрожали губы и руки опускались от бессилия.

      – Дворником пойдешь, – кивнула головой Аня. – Санитаркой, подъезды мыть… Пока не найдешь достойной работы. Как-то оно будет. Ты, главное, держись, глупая. Выше нос… Васька, вон, на кастинг собралась. Год с отличием в элитной гимназии окончила. Ну, не возвращаться же вам домой?! Нет! Потому что Васька достойна