Дикий ангел. Марта Крон

караулит любые изменения.

      – Говори! – желудок превращается в тугой ком, движется к горлу.

      – Гинеколог звонила. – сходу натягивает во мне все жилы, сжимает внутренности. – Ульяне назначили аборт через час.

      Тяжёлым шлепком падает вниз сердце.

      – Она не посмеет!!

      – Сказали, что у неё истерика была после твоего ухода… – ловлю каждое тихое слово, друг занижает новости шёпотом. – ввели успокоительное. Когда проснулась – потребовала аборт.

      – Нет, она не сделает!! – убеждаю самого себя. – Духу не хватит! Мы же…

      – Беги! – теперь уже оглушает динамик. – Она не соображает, по горячке можно что угодно сделать!! Останови, пока не поздно!

      – Да! – соглашаюсь я, пулей рванув на подземную парковку. – Бл**ь! – выпил же. Едва удаётся вызвать такси, сую водиле пачку зелёных:

      – Довези, брат! Жена в больнице!

      Время идёт каруселью. Не понимаю, быстро ли или медленно, но я уже врываюсь в приёмный покой и на опережение лифта лечу по лестнице вверх. Сшибаю дежурную медсестру, цепляюсь за худые плечи, ставлю на ноги и, почти воя, прошу указать направление к кабинету, где должны сделать аборт Громовой Ульяне. Она ошарашено показывает рукой на соседнее отделение, закрытый блок.

      – Вам нельзя!! – только и слышу вдогонку. Но меня на полном ходу не остановишь.

      Звёзды ли сошлись или просто везение, но я застаю Улю в тот самый момент, когда она только входит в ненавистную дверь.

      Окликиваю, кидаюсь перед женой на колени. Хватаю её за бёдра, прижимаюсь лбом к низу живота и хриплю незнакомым мне голосом:

      – Не делай!! Молю тебя, не делай этого! Он заслуживает жить!

      – Зачем? – холодно и безжизненно. – Чтобы видеть своего монстра-отца и покалеченную мать?

      – Я… – сердце колошматит рёбра изнутри, словно бешеный зверь в клетке. – Нет!! Не так! Не это! Я тебя люблю, Уля! Люблю!! У нас всё наладится! Ребёнок желанный! Мы хотели! Помнишь?

      – Я хотела ребёнка от любимого и любящего мужа… – смотрит на меня презрительным взглядом. – А тебя я не знаю… Ты чужой. Ты злой. Ты враг. – по очереди отрывает от себя мои пальцы, сверлит взглядом.

      – Не становись таким же демоном, как я! – стискиваю её ледяные руки. – Не убивай нашего ребёнка! Ты же всегда была моим ангелом!

      – Нет больше твоего ангела… – обезличено. – Пропусти!

      Пытается откинуть меня, но я только сильнее тяну больничную одежду, мну, рву, синеют от усилия руки.

      – Давай поговорим! – во мне пульсирует каждый нерв.

      – Уже и так всё выяснили! – некогда мягкий голос сейчас сочится ядом. – Я, тварь поганая, достойна только этого!

      – Проси что хочешь!!! – иду в обгон, готов на всё. – Что угодно! Я всё сделаю! Только оставь ребёнка!

      – Тебе не под силу. – резко выдыхает, кривит губы.

      – Всё, Уля, всё!! – до безумного крика. – Только скажи!

      – Мне от тебя нужно только одно, Громов. – обездвиживает той кровавой войной, что разрастается на дне её глаз.

      – Что?! – одними губами.

      – Ты