Приключения Павлика. Ирина Михайловна Жучкова

играть?

      – Не знаю пока, сейчас что-нибудь придумаю. Санек, во что поиграем?

      – Не знаю, а ты во что хочешь?

      Я знал, что Олег предложит, в то и будет играть Санек.

      Посмотри, что у меня есть, – с гордым видом Олег достал рогатку из кармана.

      – Ох, ничего себе! Это ты сам ее смастерил? – мне действительно понравилась рогатка. Она была немаленькой, с широкой резинкой и наверняка здорово била. Дай я попробую стрельнуть.

      – И куда ты будешь стрелять?

      – Ну, например, в дерево.

      – Ха-ха, ну ты и чудак! Кто же в дерево из рогатки стреляет?

      – А куда еще стрелять?

      – Ну вот, например, в голубей. Или воробьев.

      – Не-е. Я не буду. Они же живые, им будет больно.

      – Ой, ты посмотри на него! Санек, жалостливый нашелся. Ты еще поплачь, как девчонка.

      Санек так ехидно надо мной посмеялся, мне даже захотелось ему заехать в челюсть. Знал я, что с Олегом мне не справиться, он обязательно заступится за друга. Этот Санек всегда его всякими вкусняшками подкармливал. У Санька отец был начальником, и мама его всегда ходила в красивых платьях. И ездили они на крутой машине. А Олег рос без отца. Его воспитывала одна мать. Она вечно с соседями ругалась. Наверное, Олег вышел весь в нее.

      – Ладно, я пошел, мне еще уроки нужно делать… – соврал я. Хотя мама всегда говорила: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь». Ну, извините, другого выхода я не нашел.

      – Какие уроки? – пропищал Санек. У него был отвратительный писклявый голос. – У нас же каникулы!

      – Я поступил в экспериментальную школу, и мне надо готовиться.

      – Смотри-ка, в экспериментальную школу он поступил! – съязвил Олег.

      И когда я уже развернулся и пошел домой, Олег выстрелил из рогатки и попал мне прямо в попу. Мне стало больно и обидно, хотелось им обоим набить морды! Но я понимал, что силы не равны, и я вспомнил мамины слова: «Если на тебя напали, и ты знаешь, что они сильнее тебя, беги что есть мочи!»

      И я побежал! Слышу, что они меня из рогатки расстреливают. Камушки свистят только так. Я не обращал внимания, быстро набрал код на железной двери в подъезд и скрылся за нею. Мне даже полегчало. Добравшись до своего этажа, перед дверью квартиры я вытер слезы и зашел домой.

      – Павлик, это ты? – спросила мама, выглянув из кухни.

      – Да, я.

      – Переодевайся, мой руки и садись обедать.

      Я переоделся, вымыл руки и принялся за обед. Ел я молча, без всякого аппетита.

      Мама у нас была всегда внимательной. Ничего от нее не скроешь: все увидит, все заметит.

      – Павлик, что-то случилось? – мама с интересом посмотрела на меня.

      – Нет. С чего ты взяла?

      – Я же вижу, что-то случилось! Ладно, давай обедай, потом поговорим.

      Съев большую тарелку вкусного борща, запив морсом с творожным кексом, я поплелся в зал, смотреть мультики. И тут мама – тут как тут! Приобняла меня. И у меня от накопившейся обиды потекли слезы. Я рыдал у нее на груди, как маленький! Мама молча ждала, пока я успокоюсь, и начала разговор.

      – Ну что, успокоился? Ты мой герой!

      – Никакой я не герой! Как