Соблазн. Янка Рам

хочу.

      – Ну что ты как мальчишка обиделся?

      – Нет. Это ты всё время хочешь увидеть во мне мальчишку. А я не обиделся, Альбина. Я, как взрослый адекватный мужчина, разочаровался. Но твой выбор принял.

      – Стеф, – взлетает её рука в попытке погладить мою скулу.

      Выразительно отстраняюсь, вопросительно дёргая бровью.

      – Пригласи меня домой, поговорим.

      – Не хочу.

      – А говоришь – не обиделся, выбор принял…

      – Окей, я поясню. Скажи мне, Аля, много ты знаешь мужчин, которые, ни разу не трахнувшись с женщиной, сделают ей предложение?

      – Не поняла… – сглатывает она.

      – Да всё ты поняла. Я вот не знаю ни одного. Даже молодого идиота, а уж сорокапятилетнего – тем более. Нет, ну я могу там ещё понять – невеста-девственница и любовь невъебённая. Но это же не ваш случай, правда?

      – Стеф! На что ты намекаешь?

      – Да я прямо говорю. Трахалась ты с ним параллельно со мной. И мне противно. Всё, что между нами было, мне теперь противно. И ты мне противна.

      Её смуглая кожа, которая, как мне казалось, не краснеет никогда, густо покрывается румянцем.

      – Теперь понятна моя дистанция?

      – Степан, – поджимает она губы. – Я поняла. Ты остынешь, мы поговорим. Но… ты же пациентов бросил. Так нельзя.

      – Тяжёлых и особенных у нас не было.

      – Из Москвы к нам в отделение девочка твоя с дисплазией вернулась.

      – Дай её родителям мой телефон. Всё?

      В горле горит от неприязни к происходящему. А ещё – к себе. Потому что я-то, наивный идиот, проживал всё, что было между нами, искренне. И меня морально тошнит теперь от любого воспоминания или всплывающего эха своих чувств. Благо это не зашло так далеко, чтобы я совсем пропал в ней. И мои коротящие контакты удалось быстро разъединить. Но стягивает это всё просто пиздец!

      Хотя… я рад, что выговорился. Словно выплюнул всю эту горечь. Бабы – они иногда самовыгодные суки. Надо просто смириться.

      Иду к подъезду, чувствуя на спине её взгляд. Несколько раз с чувством посылаю её про себя. Пусть наслаждается теперь своим выбором и клиникой. А я лучше подрочу, блять, в одиночестве, чем пущу её ещё раз в свою постель.

      Поднимаюсь на площадку. Сосед открывает дверь и выносит за шкирку моего рыжего кота. Вопли второго слышу из-за закрытой двери.

      – Слушай, Стеф, – сердито. – Эта наглая морда…

      – Это – Зидан, – аккуратно забираю за шкирку своего бандита.

      – … погрыз у меня на балконе всю рыбу.

      Сосед – рыбак и часто вялит рыбу на балконе.

      – Лёх, ну… кошак же, инстинкты. Извини. Хочешь, я тебе тунцом отдам?

      Опускает взгляд на мой пакет.

      – Здоровый…

      – Давай я его приготовлю, а ты бери пивко и ко мне – футбол смотреть. Россия-Бельгия.

      – А… – воодушевляется сосед. – Да не вопрос! Ща сгоняю…

      Зидан недовольно перебирает лапами в воздухе, требуя его отпустить. Ставлю пакет на пол. Открываю замок. Бросаю этого рыжего гада на пол. Чёрно-белый Бэкхем настороженно обнюхивает