Я написал книгу. Александр Михайлович Бруссуев

один из авторских экземпляров, вот он мне его и подарил.

      – Круто, – сказал я. – Теперь можно эпиграфы отсюда брать.

      – Как будет угодно, – ответил он и не сдержал довольную улыбку.

      Я бы тоже улыбался, если бы довелось вот так же непринужденно подарить на улице своему какому-нибудь знакомому по яслям одну из своих книг.

      – Позвольте, – Жора о чем-то догадался. – Куда эпиграфы брать?

      Вот тут-то я и раскололся: рассказал, что написал, когда написал и про что написал.

      – Четыре книги? – недоверчиво поинтересовался он.

      – Пока четыре книги, – уточнил я. – Идеи есть, буду их реализовывать.

      – Надо бы с ними ознакомиться, – сказал Жора. – У тебя есть рукописи?

      Первый человек со стороны заинтересовался моим творчеством, я даже слегка от этого растерялся. Рукописи у меня, конечно же, были, но я предпочел предложить другой вариант.

      – Так я выложил это дело в Самиздате. Там и почитать можно.

      Если Жора пожелает, то почитает, если нет – то все равно откроет мою страничку и, стало быть, внесет некое изменение в статистические сводки о моих читателях. Такие вот меркантильные цели.

      Мы обменялись телефонами, вернее – номерами телефонов: мне старая Жорина Nokia была без надобности, вот мой «Семён» – Siemens – был дорог, как память.

      Не прошло и двух дней, как «Семён» выдал входящий звонок абонента Жоры.

      – Надо публиковать твоего «Полярника», – сказал он. – Очень интересно. У нас, понимаешь, есть писатели, которые уже много лет ничего не создают. Они так себя обзывают на фоне давнишних заслуг, так их обзывают и литературные круги. Но это – застой. Это не есть гуд. Аллес кляйн?

      – Аллес кляйн, – ответил я. – Вундебак.

      – Ты где-нибудь в издательствах заявлялся?

      – В «Эксмо», ну а до этого во всех остальных прочих.

      – Понятно, – ответил абонент Жора, он же Жорж, он же Гога, он же Георгий Иванович. – Забей. Для начала отдадим твою работу в местный журнал «Мурзилку».

      – В «Мурзилку»? – удивился я. Честно говоря, в Республике Карелия раньше было издательство с одноименным названием, то есть, конечно же, просто «Карелия». Там издавались очумело интересные книги – Линевский, Балашов, даже Фиш, да и Миша Веллер был в разработке. Но потом наше издательство убили бумажки с названием «ваучер», профессионалы разбежались, либо поумирали. Больше издательств я не знал, тем более, не знал каких-то журналов.

      – «Север» – это что-то, – просветил меня Георгий Иванович. – Гонорары, конечно, не платят, но надо же тебе с чего-то начинать. Да и страна должна знать своих героев. В любом случае.

      В каком – любом, я поинтересоваться постеснялся. Журнал «Север» – пусть будет журнал «Север». В морду не дадут.

      А мой роман «Мортен. Охвен. Аунуксиста» в интернете читали очень активно. Несколько девочек, уж не знаю, какого возраста – то ли 16 – 18 лет, а то ли 25, даже прислали мне свои отзывы. Кое-что мне было непонятно. Что значит «атмосферный роман»? Мой Саня мне объяснил,