Существо. Влада Ольховская

задала вопрос, чтобы развеять чувство неловкости, а стало только хуже. Конечно, это была не Регина! Как бы она поднялась на второй этаж в этой своей коляске? Папа сказал, что сделает для нее лифт, но пока у нее не было ни шанса добраться туда, а потом спуститься вниз.

      Получается, Ульяна невольно напомнила ей о болезни, и от этого было стыдно.

      – Прости… Мне показалось, что я что-то слышала… Приснилось, наверно! Хотя я не спала… Или почудилось… Или мыши… Тут бывают мыши, но они совсем не страшные, не волнуйся!

      Она болтала перед ней, как ребенок перед взрослой. А ведь она была на год старше! Ей следовало бы помочь Регине, только вот она не нуждалась в помощи.

      А Ульяна нуждалась. Когда она наконец поняла это, она замолчала на полуслове, провела рукой по лицу и обнаружила, что кончики пальцев стали мокрыми. Она плачет?.. Она и не заметила, как это началось! Не должно было: Ульяна не разрешала себе плакать перед семьей, чтобы они не решили, будто она неблагодарная свинья, которая счастья своего не ценит.

      Но тут все получилось само собой. Перед оценивающим взглядом черных глаз невозможно было притворяться.

      – Почему ты несчастна?

      Этот вопрос застал Ульяну врасплох, заставляя вновь взглянуть на Регину. Ей не почудилось! Регина действительно обратилась к ней. Нет, мама Ира упоминала, что Регина умеет говорить. Но после стольких дней тишины это казалось нереальным.

      Голос у Регины был низкий, но не слишком, и немножко гортанный. Эта странная особенность не пугала, а очаровывала, как дивный, незнакомый акцент.

      – Ты говоришь? – прошептала Ульяна. – Ты правда говоришь?!

      – Только когда хочу.

      Это была осмысленная речь обычного человека. Не обрывочные какие-то слова! Ульяне почему-то казалось, что если уж Регина и заговорит, то это будут нечленораздельные звуки. Или отдельные слова – к месту и не к месту. В приюте ведь так было!

      Но с Региной все по-другому. Всегда так будет, Ульяна уже не сомневалась в этом. Эти слова – и слезы, которые лились из ее глаз, все не случайно. Если она будет молчать, она испортит это, потеряет доверие.

      Так сложилось, что они оказались здесь вместе в пять утра. Это новые условия, такого в жизни Ульяны раньше не было. И ее «сестрица» совсем не похожа на тех, с кем она общалась. Значит, Регине можно доверять, а вот врать – нельзя. Ульяна чувствовала это кожей, хотя понятия не имела, что будет, если она решится на ложь.

      Она наконец позволила себе плакать. И позволила себе говорить.

      – Ты ведь никому не скажешь, правда? Ни маме, ни папе… и Никите тоже знать нельзя!

      – Я никому не скажу, – пообещала Регина. – Я просто послушаю тебя. А потом решу, что делать дальше.

      Глава 2

      Они стараются не смотреть на меня, отводят взгляд, считая, что я не замечаю.

      Ничего.

      Так и было задумано.

      – Слушай, брат, это не круто: издеваться над этой страшилой только потому, что она страшила. И ладно бы я это делал, но ты! Ты