Северная рапсодия. Себастьян Полхаммер

сестра, наигранно вздыхая. Вот ведь егоза.

      – Как помню, так и рассказываю, нечего жаловаться. Как приплывём, можешь у жениха своего спросить подлинную версию. В общем, тот охотник попал Гутриксу в спину, но Соколиное гнездо не рухнул вниз, а продолжил свой полёт, будучи смертельно раненным. Правда, далеко он не улетел – буквально, долетел до озера под горой, там дух и испустил. Дети Гутрикса, тем временем, поймали охотника, жестоко того наказали, а затем пошли искать тело отца, чтобы исполнить его волю – построить для племени новый дом. И когда нашли его прямо на берегу, то так и порешили, что будут теперь жить у озера, и никакие южные племена их отсюда не выселят, а потому построили огромную крепость Фрестен. Кажется, с шорского это как раз означает «Соколиное гнездо».

      – Грустная какая-то история. И непонятная. Звучит так, как будто эту крепость строили шоры. Но сейчас же в ней живут Финстеры, а они ведь маглахи, так же как и мы.

      Ишь, ты, какая прозорливая. А ведь Олаф даже не обратил на эту нестыковку внимания, когда легенду о Гутриксе рассказывали ему самому.

      – Да вся эта история – сказка, да и только. Очевидно же, что её строители – гномы, шоры и близко ничего похожего соорудить не смогли бы.

      – Отигнир Олаф, извиняюсь, что перебиваю, мы скоро причалим! – крикнул с носа Валад, вразвалку приближаясь к детям ярла по шаткой палубе, минуя стройные ряды гребцов.

      – Да я и сам вижу, – хмыкнул Олаф, оглядывая береговую линию. Каменное основание замка уходило под воду – искусство строительства, выходившее за рамки понимания Олафа, однако в этом месте крепость Финстеров словно вырастала из глади озера. Со стороны воды в замок вёл лишь один вход – небольшие ворота, от которых вниз вели обтёсанные каменные ступени к площадке у озера. Это и была замковая пристань – весьма скромных размеров, по любым меркам. Олаф сомневался, что все три их лангскипа смогут причалить одновременно. Городская же пристань располагалась чуть дальше и была в разы больше. Да что там, в разы – в десятки раз больше, Фрестен славился самым крупным портовым городом севера, и у его причалов сновали сотни кораблей – от худых рыбацких лодок до огромных боевых драккаров7.

      Из ворот замка уже выходили люди – кто-то намеревался их встретить. Несколько хускарлов рассыпались по лестнице, а за их спинами прошмыгнул силуэт в богатом пёстром одеянии – видимо, как раз тот, кому было поручено встречать важных гостей у пристани. Олаф с важным видом прошагал к носу корабля, на полпути встретившись с Валадом.

      – Места маловато, непросто будет разгружаться, отигнир. Я вот думаю, боком вставать, или лучше носом, чтобы не занимать много места? – вслух рассуждал Валад. Боги, до чего же нудный старикашка. Он действительно думал, что такая чепуха его волнует?

      – Возлагаю решение этого важнейшего вопроса на твои плечи, херсир. Уверен, я могу полностью на тебя рассчитывать, – произнёс Олаф с напускной важностью. Валад, похоже, издёвки даже не заметил.

      – Наверное, лучше все-таки боком,

7

Драккар – разновидность лангскипа, боевой корабль варангов, длинный и узкий, с высоко поднятыми носом и кормой.