Сентябрь в Алустосе. Анастасия Александровна Калько

угождать своей спутнице.

      Проходившая мимо к соседнему столику компания парней и девушек задержалась, глядя на манипуляции Розалии с мячом и на ее платье, которое все-таки полезло вверх. Кто-то заржал, тыча пальцем в сторону Гельсингфорской.

      Ника и Лиля украдкой пнули под столом Виктора и Наума, чтобы те не вздумали расхохотаться вместе с соседями.

      Мяч полетел по дорожке зигзагами, сбил всего пять кеглей, а Розалия ступила одной ногой на скользкое покрытие и завопила, размахивая руками и пытаясь устоять на дорожке для мячей. Наум оказался ближе всех и ловко, как балетный танцор, подхватил Розалию на лету. "Прямо принц Зигфрид", -подумала Ника. Вот только "дикая Роза" мало походила на кроткую Одетту. А для "злого гения" Одиллии, переплюнувшей в знаменитой сказке даже своего отца Ротбарта, она была мелковата и глуповата…

      Виктор побагровел, сдерживая смех и едва не подавился бутербродом, Ярослав уткнулся в свою тарелку, а Лиля сделала вид, будто изучает меню сообщений на телефоне. Официантка, проходящая мимо, чуть не уронила поднос, уставленный посудой.

      – Вы меня спасли, – пропищала Розалия, обхватив руками мощную шею Наума и как будто не замечая, что ее платье оказалось выше талии, – ужас, я чуть не убилась!

      – Не переступайте черту, – Наум отпустил даму и деликатно отвел глаза. Розалия ахнула и стыдливо одернула юбку. – Видите, ярко-желтая, чтобы всем в глаза бросалась. А то так и впрямь можно так навернуться…

      – Да, лучше лишний раз не переступать черту, – потер подбородок Виктор, наливая себе и Нике вина.

      Ярослав вышел к дорожке, картинным жестом сбрасывая белый "тропический" пиджак. Оставшись в майке а-ля Сильвестр Сталлоне в роли горноспасателя, он поиграл рельефными мускулами и встал в красивую позу с шаром – ни дать, ни взять, античный "Дискобол". Девицы за соседним столиком перестали хихикать и с интересом уставились на фигуристого парня, а их спутники изо всех сил постарались расправить плечи и подтянуть животы.

      Первый его бросок оставил всего одну кеглю. Второй мяч ни с того, ни с сего вильнул и ушел вбок. Парни за соседним столиком злорадно рассмеялись, а Ярослав подозвал официантку и потребовал второй бокал пива.

      Розалия зло покосилась на девушек за соседним столиком, чопорно ковыряя салат. Видно было, что она охотно отправила бы их в полет по дорожке вместо шаров – ярковолосых, длинноногих, с точеными фигурками и свежими личиками, с голыми пупками и каймой стрингов над поясами летних брючек. Конечно, Ярослав косился на них, и это злило Розалию. "А ведь ей и в самом деле больше 27 лет, – Вероника украдкой изучала неприятную соседку, – взгляд выдает возраст. Бьюти-технологии сейчас такие, что из бабушки могут сделать нимфетку, но в глазах отражается житейский опыт, и у зрелой женщины не бывает взгляда юной девушки… Можно подтянуть или скрыть локти, шею, носогубку, но со взглядом ничего не поделаешь. Разве что тонированные очки наденешь… Интересно, а с кем она оставила дочь? Не бросила же двухлетнюю девочку одну в номере на вечер! Наверное, у них есть няня…"

      Пока