Джоанна Аларика. Юрий Слепухин

коридору, шумя платьем.

      – Здесь работает водопроводчик? – спросила она прерывающимся голосом, влетев в кухню. – Вы его не видели, Патрисиа?

      – Я здесь, сеньорита, – отозвался из угла мужской голос. – Добрый вечер.

      – О, – смутилась Джоанна, быстро оборачиваясь, – вы здесь… Добрый вечер, сеньор! Вы хотели что-то мне передать?

      Человек в синем комбинезоне поставил на пол паяльную лампу и выпрямился, вытирая руки ветошью.

      – Хотел, – улыбнулся он, – да чуть было не забыл. Вы уж простите, я еще днем должен был отдать, да закрутился тут с работой, совсем из головы вылетело…

      Он полез в нагрудный карман комбинезона и осторожно – кончиками пальцев, чтобы не испачкать, – извлек оттуда конверт. Джоанна увидела свое имя, надписанное знакомым крупным почерком Мигеля.

      – Ну, наконец, – вздохнула она с облегчением, – я уже так беспокоилась!

      Джоанна вынула из конверта сложенный вчетверо листок бумаги и, одним взглядом пробежав строчки, просияла в улыбке. Потом перечитала записку снова, медленнее.

      – Рада познакомиться с вами, сеньор Эрреро, – сказала она, пожимая руку водопроводчику. – Вы можете уделить мне несколько минут?

      – Сколько угодно, сеньорита!

      – Только пойдемте… здесь неудобно. Сюда, пожалуйста…

      В маленькой угловой гостиной она предложила ему кресло, и сама села напротив.

      – Вы не могли бы подождать, я хочу написать ответ сеньору Асеведо…

      – Передам, почему же нет, – кивнул сеньор Эрреро. – Мы с ним соседи, я живу прямо против школы.

      – Я буду вам очень благодарна… вы курите? – спохватилась она, придвигая к нему шкатулку с сигаретами.

      – Спасибо… я уж свои, покрепче… с вашего разрешения.

      Джоанна помолчала, не решаясь спросить о Мигеле – о его здоровье, самочувствии и прочем. По-видимому, они с ним приятели, но все же неловко задавать такие вопросы постороннему.

      – Я слышала, сеньора Асеведо переводят в столицу, – сказала она тоном обычной салонной болтовни.

      – И не говорите, – махнул рукой водопроводчик, – родители наших школьников жаловаться уж хотели. Любят его у нас, очень любят.

      – Да, безусловно…

      Ей очень захотелось расспросить об этом поподробнее, но она опять подумала, что это не совсем удобно.

      – Так я приготовлю письмо, сеньор Эрреро?

      – Пишите, пишите, – кивнул тот, благодушно улыбаясь.

      – Прошу прощения…

      «Мигель, милый, – быстро писала она, присев к столу, – сейчас уже около одиннадцати, и, вообрази, я только сейчас получила твою записку. Представляешь, как я беспокоилась! Мне уже приходили в голову всякие страшные вещи – настолько страшные, что я даже не скажу тебе, что именно. Слушай, я так и подумала, что ты не можешь приехать из-за отца, – я сегодня убедилась в том, какие у него взгляды, и подумала, что он, конечно, не может питать к тебе симпатий. Ты прав, лучше избегать конфликтов, пока это возможно. Я приеду к тебе завтра, машину оставлю