Бесы в погонах. Михаил Серегин

Взять мне его! Живым взять!

      – Пацаны уже его погнали. Скоро возьмут.

      – Кто?!

      – Мастак, Жося и Лейбл с Мотей тоже...

      Священник сел на скользкий паркетный пол и тихо позвал лейтенанта:

      – Санька, ты как?

      – Нормально, батюшка, – быстро переполз к нему Санька. – Видели, что это было?

      – Импортная штучка, – кивнул отец Василий. – Бешеные деньги стоит.

      – Ага, – согласился Санька. – Нам про такое только на лекциях рассказывали, даже в руках подержать не пришлось.

      Он еще не успокоился и дышал часто и неровно.

      – Эй ты! РУБОП! – тихо окликнул Саньку из-за дивана Роман. – Как ты понял, что будут стрелять?

      – Лазерный прицел, – отозвался Санька. – Знаешь такое, Роман? Как на детской игрушке... Ты лучше скажи, сколько у тебя людей в доме осталось?

      – А что? – в голосе Якубова звучала смесь раздражения и растерянности.

      – А то, что, пока твои четверо бойцов в сафари со снайпером играют, нас тут перещелкают, как тараканов на кухне.

      – Ой, бля! – охнул Роман. – Пошли за мной!

      Они все четверо дружно встали на четвереньки и стремительно поползли вслед за Романом через гостиную, затем, приподнявшись, бегом по длинному коридору, затем в спальню, из которой хозяин дома забрал жену и дочь, и только уж потом все вместе спустились в подвал.

      Идущий впереди священника Санька прижимал к себе свою Катьку и был совершенно счастлив.

      Щелкнул выключатель, и отец Василий увидел, что находится в биллиардной. Огромная железная дверь подвала захлопнулась, надежно отрезав беглецов от остального, столь опасного мира, и Роман с облегчением уселся в кресло.

      – Только я не понял, РУБОП! – с раздражением окликнул он Саньку. – Что ты все к моей дочери мостишься?! Или я плохо объяснил?!

      Санька послушно опустил руку.

      – Вы бы поменьше понтовались, Роман Григорьевич, – почти весело сказал он. – Вам не об этом думать надо. Охрана у вас ни к черту, я бы такую за пять минут поснимал!

      Сидящий рядом мордоворот что-то недовольно буркнул.

      – Что ты там вякнул, толстый? – ехидно наклонил голову Санька. – Мы, кажется, неудовольствие выразили? Ась?

      – А с чего это ты такой борзый? – уже громко, в голос возмутился охранник. – Ты бы у меня и до крыльца не дошел.

      – Я уже здесь, – с напором на «уже» произнес Санька. – И если бы не я, то хозяина твоего и в живых-то не было.

      Охранник промолчал. Это была чистая правда.

      Неожиданно сверху стремительно и тяжело протопали несколько пар ног, и дверь тяжело ухнула. К ним внутрь ломились. Отец Василий подошел к двери, оценил засовы и толщину металла и, удовлетворенно цокнув языком, подошел к Роману. В дверь снова ударили. И еще раз! И еще...

      – Ты кому-то мешаешь? – спросил отец Василий у Романа и присел рядом.

      – Думаю, да, – не стал отрицать Роман.

      – И что делать будешь?

      – Пока не решил, – Роман встал и, презрительно ухмыляясь в сторону гудящей от ударов двери, прошелся по бильярдной. –