Бесы в погонах. Михаил Серегин

эта история, начиная от мизерной суммы выкупа и кончая повторным, уже после оставленной попу записки, телефонным звонком, на этот раз напрямую Роману, отдавала явным маразмом. А маразмом Жираф не страдал. Да, отморозком был конкретным, но потерять ясность ума до такой степени, чтобы ввязаться в столь проигрышное дело?!

      – Ну, и что теперь будет? – поинтересовался напоследок отец Василий.

      – А ничего, – легко ответил следователь и улыбнулся. – Кроме неприятностей для Андрея Макаровича и нервотрепки для Якубова.

      – А с этими двумя курьерами что будет?

      – Посадим, – так же легко ответил следователь.

      – За незаконный оборот валюты? – легонько съязвил священник.

      – Не-е, – замотал головой следователь. – Там же реальной валюты не было – так, «куклы». Да вы не переживайте, найдем, за что...

      Отец Василий горько усмехнулся: это утешало...

* * *

      Жизнь помаленьку начала возвращаться в свое русло, и, осознавшая, что кризис миновал, попадья высказала муженьку все, что думает о последних событиях, и получила очередное, сто шестьдесят восьмое, обещание ни с какой уголовщиной не связываться, да и с ментами тоже...

      А потом пришел Санька.

      Был он в штатском – в тех же потертых джинсах и толстовке, в которых сидел в цистерне в ожидании «своего» наркодельца, а в лейтенантских глазах застыло не исчезающее с тех самых пор, как Макарыч предложил ему «писать рапорт», выражение легкого изумления.

      – Попросили меня, батюшка, – с деланной беззаботностью пожал он плечами.

      – А ты что?

      – А что я сделаю? – дернул кадыком Санька. – Ребята на меня волками смотрят. Даже руки не подают... Написал. Теперь вот безработный...

      Отец Василий понимающе кивнул. Он уже тогда знал, чем все кончится. Ребята подвергли Саньку остракизму не за то, что невесту неправильно выбрал, а за то, что всей правды не сказал. И логика была проста и понятна: не в Макарыче дело, это ты сам разводи с начальством, если оно не хочет дочку мафиози выручать. Просто ты нас всех подставил, потому что из-за двух оторванных строчек от записки могли и наши жизни зависеть. А кому хочется умирать?

      – Может, переведешься куда? – посоветовал отец Василий.

      – Пробовал, – поджал губы Санька. – Блин, как волчий билет прописали: нигде не берут. Ни в области, ни в Софиевке, ни в Смирновке...

      Священник крякнул: если уж в Смирновке не берут, дело швах. В этой дыре с квалифицированным непьющим персоналом всегда были проблемы – во всех сферах.

      – Я, батюшка, не жаловаться пришел, – набрался наконец отваги и перешел к главному бывший рубоповец. – Я с просьбой пришел.

      Священник насторожился.

      – Роман Катьку вообще из дома перестал выпускать...

      Священник понимающе вздохнул.

      – А я ее люблю...

      Что ж, и это было понятно.

      – Вы вместе со мной к Роману не сходите?

      Отец Василий вытаращил глаза. Это была серьезная