Блад: глубина неба. Анастасия Орлова

не туда, но за этим поворотом в коридоре кто-то был: можно хотя бы спросить дорогу. На полу, поджав коленки к груди, сидела девчонка.

      Длинное шерстяное платье, бесформенное, как и вся приютская одежда, рассыпанные по плечам мягкие каштановые локоны, вздрагивающие в бесшумных рыданиях тонкие руки…

      Девушка заметила Винтерсблада, спешно вытерла слёзы и строго глянула на Шентэла:

      – Что ты делаешь в девчачьем крыле?

      – Ищу медкабинет.

      – Новенький что ли? Кабинет в другой стороне, – девушка встала, откинула волосы за спину, демонстрируя гордую осанку. – Как тебя зовут?

      – Винтерсблад.

      – А имя?

      – Мне оно не нравится.

      – А мне не нравится называть людей по фамилии, – парировала девчонка и лукаво улыбнулась.

      Эта улыбка была из тех, на которые невозможно не ответить. Даже если ты стоишь в полутьме холодного, ободранного приютского коридора в вонючей обгаженной форме, с фиолетовым лицом и изрезанными стеклом ногами. И Блад улыбнулся в ответ:

      – Шентэл.

      – Анна Рид, – девушка протянула ему руку.

      Её ладонь показалась мальчишке тонкой и холодной, словно первый ночной ледок на осенних лужах.

      – Пойдём, Шентэл, я покажу тебе дорогу.

      Они двинулись в обратном направлении.

      – Ты в курсе, что воняешь? – усмехнулась Рид, но в её усмешке не было ни капли издёвки, скорее – сочувствие, которое она прятала, так как не хотела задеть самолюбие Блада.

      – Правда? – наигранно вздёрнул брови юноша (глаз тут же отозвался болью). – А я думал – это от тебя!

      Анна тихонько захихикала.

      – Но это не самая большая из твоих проблем, верно?

      – Глупости, – махнул рукой Винтерсблад, едва переставляя ноги, – эти горжереты насыпали мне в ботинки стёкла.

      – Эти – кто? – вновь рассмеялась Анна.

      И не подумаешь, что минуту назад она рыдала, сидя на холодном полу.

      – Горжерет. Медицинский инструмент. Не буду рассказывать, для каких целей, – ни адское жжение в ступнях, ни волевое усилие не могли согнать с лица Шентэла глупую улыбку.

      – Не надо, я всё равно не пойму! Хочешь, обопрись на меня, быстрее дойдём! Не подумай, что я спешу от тебя избавиться, вовсе нет!

      – А как же вонь?

      – Ты забыл, где находишься? Или думаешь, что у твоих соседей гениальная фантазия? Все тут когда-то были новенькими! И обсиканным не ходил разве что господин директор.

      – Генитальная у них фантазия, – буркнул Винтерсблад, и Анна вновь рассмеялась, подхватывая его под локоть.

      Когда они добрались до нужного кабинета, сухонькая медицинская сестра с аккуратными седыми буклями, забранными под белую наколку, обработала и перебинтовала порезы.

      – Ничего серьёзного, – сказала она, – но я попробую оставить тебя здесь до вечера, если господин директор не хватится.

      – Да, мэм, спасибо! – Блад сидел на застеленной клеёнкой узкой каталке