Проблема наблюдателя. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 19. Павел Амнуэль

нашел решение. Вообще-то, детектив, это не так уж сложно. Когда знаешь, откуда что… Я? Да, я же шел по следам доктора Гамова, проверил все его вычисления, повторил их и не нашел ошибки.

      Примерно месяц назад доктор Гамов отправил в The Physical Review статью о роли сознания наблюдателя в экспериментах по ускорению частиц в коллайдерах. Насколько я знаю, рецензию он не получил – если, конечно, в его электронной почте, которую вы мне не дали смотреть… я понимаю, тайна переписки… Письма из журнала там не было? Это, в общем, неважно: освободившись от одной задачи, доктор Гамов полностью переключился на другую, тем более что время поджимало: состояние здоровья его любимой женщины, я имею в виду миссис Габриэль Джефферсон, становилось все хуже. После разговора с ней я посмотрел кое-какие материалы о болезни Гоше. Очень неприятная болезнь. И неизлечимая, к сожалению, – заболевание генетическое, а лечить гены… кое-какие можем… но болезнь Гоше пока не поддается, к сожалению.

      Если говорить в терминах мировой энтропии и теории вероятностей… Скажем так. Тысячи лет назад, когда число возможных вариантов реальности было гораздо меньше, чем сейчас, вероятность заболеть болезнью Гоше была строго равна нулю. Потом появились генетические отклонения, мир стал более хаотичным, возникло множество не существовавших прежде болезней, в том числе и эта. В функции распределения вероятностей эта редкая болезнь располагалась в самом хвосте распределения. А излечения не существовало, вероятность вылечиться была равна нулю. Шло время, хаос нарастал. Число возможных состояний мироздания увеличивалось лавинообразно. Среди новых возможностей появилась и возможность спонтанного излечения от болезни Гоше. Чрезвычайно малая возможность. Настолько малая, что – я видел расчет этой функции у доктора Гамова – нужно было бы прожить два десятка миллионов лет, чтобы наверняка выздороветь. Это звучит, как бред, но математике все равно, сколько живет человек… Важно было понять, что спонтанное исцеление в принципе возможно. Чрезвычайно маловероятно, практически нет шансов, но вероятность оказалась, хотя оглушающе и безнадежно малой, но все же не равной в точности нулю. Понимаете?

      Да, верно. Доктор Гамов вычислил переход от одной функции распределения к другой. Самое смешное… Для физика, конечно… То, что форма распределения вычисляется очень легко, важно понять принцип. Всякий раз распределение вероятностей задается, как, собственно, всегда в математике, начальными и граничными условиями. Если их правильно задать, остальное – просто. Заданием начальных и граничных условий можно изменить распределение так, что маловероятные события окажутся на гребне колокола, а те, что вчера были вполне вероятны, – в хвосте.

      На восход солнца таким образом не подействуешь, вы правы. Но есть великое множество событий (и число их увеличивается с каждым днем, поскольку – не забывайте – энтропия нарастает по экспоненте),