На берегах Серебряной Реки. Ира Малинник

неожиданности покачнулся и упал прямиком в огромный куст шиповника, что рос неподалеку. И вот ведь незадача, один из маленьких острых шипов порвал тонкий черный шнурок на шее Тиббота, и деревянный крестик запутался в колючих ветках. Тиббот же, ничего не заметив, встал, проклял всех ирландских богов и уже был готов двинуться дальше, но вдруг услышал тихий голос. Голос этот звал его, Тиббота, по имени, словно старая знакомая, с которой он давно не виделся. И шел этот голос от реки!

      – Что за чертовщина,– подумал Тиббот, – ведь там никого не было, когда я уходил!

      И он совсем уже решился шагнуть прочь, но вдруг его позвала сама Мэйди!

      – Тиббот!– кричала она, – Милый, милый Тиббот! Беги скорее ко мне!

      И несчастный Тиббот сломя голову бросился к реке. Но что же это? В самой воде, посреди реки, стояла его Мэйди, его милая Мэйди, и жалобно протягивала к нему руки, а по ее лицу струились слезы!

      И только Тиббот ступил в воду, как тут же ледяные руки схватили его за щиколотки и раз!– бедняга Тиббот тотчас ушел на дно.

      Часть 3. Белая форель

      Уже начало смеркаться, а Мэйди все сидела на крыльце дома и ждала пение своего любимого, но так его и не услышала. Наконец, она поднялась, обошла кругом дом и уже совсем было отчаялась, как вдруг услышала знакомое посвистывание. Она радостно вскочила, готовая заключить мужа в объятия, но вместо Тиббота увидела на ветке дерева маленького жаворонка. Птичка внимательно смотрела на нее, наклонив голову, и напевала знакомый мотив. Эту песенку всегда насвистывал Тиббот, когда возвращался домой. Узнав песенку, Мэйди уронила голову на руки и горько заплакала. Она тут же вспомнила и старушку на рынке, и ее слова. «Но ведь он ушел с крестиком! – сказала вслух Мэйди, – что же стряслось с моим Тибботом?»

      И едва она произнесла эти слова, перед ней на землю опустилась галка, а в клюве у нее был – что бы вы думали? – тот самый деревянный крестик с оборванным черным шнурком!

      Тогда Мэйди зарыдала еще сильнее и так бы она прорыдала до самого утра, не будь она ирландкой. А у ирландок сильный дух и еще более сильная любовь. Девушка поднялась с колен, утерла слезы и подняла крестик с земли, где его оставила галка.

      – Придется мне самой выручать моего Тиббота, – сказала она. – Так или иначе, но я пойду к реке и выясню, что же с ним приключилось.

      С этими мыслями она легла спать и уснула на удивление быстро и спокойно. А утром, полная решимости, она собрала маленькую холщовую сумку, положила в кармашек платья крестик и вышла в путь.

      До реки она добралась довольно быстро, ведь однажды Тиббот водил ее сюда и показывал ей чудные белые лилии, колышущиеся на поверхности. И, едва она подошла к берегу, сердце ее замерло: на берегу лежали сумка и шапка Тиббота!

      Мэйди бросилась на колени и схватила сумку мужа, прижав ее к груди. А затем она в гневе ударила ладонью по воде и закричала:

      – Отдай мне Тиббота! Я знаю, ты забрала его!

      В ответ на ее слова, в воде вдруг промелькнула легкая тень. И тут Мэйди с изумлением увидела, как к самой