Дьявольский вкус смерти. Марина Серова

злобной шавки явно «дворянского» происхождения. Я чертыхнулась. Кажется, сегодняшний день войдет в историю под заголовком: «Таня Иванова в мире животных».

      Первый пинок, который схлопотала от меня громогласная Моська, помог ей спланировать в конец коридора. Но, видимо, она давно поджидала свою жертву, потому что с новой силой начала бросаться на меня, как бык на красную тряпку. Я уже приготовилась к более суровому отпору, как справа от меня заскрипела дверь и такой же скрипучий голос позвал:

      – Тишка, иди сюда!

      Тишка послушался, но продолжал брехать уже из комнаты хозяйки.

      Женщина с помятым лицом и в такой же одежде выглянула в коридор и посмотрела на меня с недоверием.

      – Вы к кому?

      В другое время я, может быть, и не удостоила бы ее ответом, но сейчас меня интересовало все, что вращалось вокруг Самохвалова, поэтому коротко ответила:

      – Я к Василию Ивановичу.

      Тетка сверкнула маленькими глазками и злобно усмехнулась.

      – Опоздала, милая. Недавесь вперед ногами вынесли. Сдох, наконец, сволочь! Туда ему и дорога!

      Тетка с грохотом захлопнула дверь.

      От такого откровенного «доброжелательства» меня передернуло.

      В комнате Самохвалова было чисто и даже уютно, насколько это возможно при мизерных габаритах жилища. Видавший виды диван, напротив кровать еще более преклонного возраста, вдоль стен шкафы, обклеенные пленкой «под дерево»… Сбоку на тумбочке стояла электроплитка – видимо, хозяева не всегда пользовались общей кухней. Ничего удивительного, одна дама с собачкой чего только стоит! Правда, слово «дама» плохо вязалось с обликом злобной тетки. Мой взор блуждал по комнате. Ага, вот! На окне, завешенном бордовыми шторами, висели две длинные нитки сушеных грибов. В суматохе похорон никто о них не вспомнил – мне это и было нужно.

      Пошарив в шкафчиках, я нашла старую эмалированную кастрюлю и отправилась в кухню за водой.

      Пять минут назад здесь никого не было. Теперь же возле плиты стояла пышная женщина лет сорока пяти и резала лук, обливаясь слезами. Увидев меня, она быстро затараторила:

      – Ой, а я услышала шум, думала, Регина вернулась. А вы родственница? Что-то на похоронах я вас не видела.

      Ценная женщина. Наблюдательная. Душечку напоминает.

      – Я Катина знакомая. С вами можно переговорить с глазу на глаз?

      Душечка встрепенулась, почуяв что-то необычное.

      – Да, конечно. А что случилось?

      – Расскажу через пятнадцать минут, – окончательно заинтриговала я ее и отправилась в самохваловскую комнату.

      «Гиперлюбопытство, сочетающееся с повышенной болтливостью», – составила я характеристику соседки. Это и плюс и минус одновременно. Плюс, потому что все здешние новости, сплетни и дрязги известны ей досконально. Минус – завтра о моих вопросах относительно смерти Самохвалова будет знать вся округа. Но мы пойдем другим путем.

      Водрузив кастрюлю на плитку, я бросила в воду грибы, и пока вода закипала, продолжила осмотр комнаты.