Приключения Гекльберри Финна. Марк Твен

этого негра по всему Иллинойсу. Судья дал немного, и старик в тот же вечер напился пьяный и до полуночи шлялся по улицам с какими-то двумя подозрительными личностями, а потом ушел вместе с ними. Ну вот, с тех пор он не возвращался, и у нас тут думают, что он и не вернется, пока все это не уляжется. Небось сам убил, а подстроил все так, чтобы думали на грабителей; а там, глядишь, зацапает себе Гековы денежки, и по судам таскаться не надо будет. Но кое-кто говорит: «Где ему убить, он даже и на это не годится!» А я думаю: ох, и хитер же! Если он еще год не вернется, то ничего ему за это не будет. Доказать-то ведь, понятное дело, ничего нельзя; все тогда успокоится, и он заберет себе Гековы денежки без всяких хлопот.

      – Пожалуй, что так. Кто ж ему помешает!.. Значит, теперь больше никто не думает, что это негр убил?

      – Да нет, думают еще. Многие все-таки считают, что это он. Но негра должны скоро поймать, так что, может, и добьются от него правды.

      – Как, разве его и сейчас еще ловят?

      – Плохо же ты соображаешь, как я погляжу! Ведь триста долларов на дороге не валяются. Некоторые думают, что негр и сейчас где-нибудь недалеко. Я тоже так думаю, только помалкиваю. На днях я разговаривала со стариком и старухой, что живут рядом, в бревенчатом сарае, и они сказали, между прочим, что никто никогда не бывает на том вон острове, который называется остров Джексона.

      – Разве там никто не живет? – спрашиваю.

      – Нет, говорят, никто не живет. Я больше ничего им не сказала, только призадумалась. За день или за два до того я там как будто видела дымок, на верхнем конце острова; ну, думаю, этот негр скорее всего там и прячется; во всяком случае, думаю, стоило бы весь остров обыскать. С тех пор я больше дыма не видела, так что, может, негр оттуда уже удрал, если это был он. Мой муж нынче съездит и посмотрит вместе с одним соседом. Он уезжал вверх по реке, а сегодня вернулся два часа назад, и я ему все это рассказала.

      Мне стало до того не по себе – просто не сиделось на месте. Надо было чем-нибудь занять руки: я взял со стола иголку и начал вдевать в нее нитку. Руки у меня дрожали, и дело не ладилось. Женщина замолчала, и я взглянул на нее: она смотрела на меня как-то странно и слегка улыбалась. Я положил на место иголку с ниткой, будто бы очень заинтересовался ее словами – да так оно и было, – и сказал:

      – Триста долларов – это уйма денег. Хорошо бы, они достались моей матери! А ваш муж поедет туда нынче ночью?

      – Ну а как же! Он пошел в город вместе с тем соседом, про которого я говорила, за лодкой и за вторым ружьем, если удастся у кого-нибудь достать. Они поедут после полуночи.

      – А может, будет лучше видно, если они подождут до утра?

      – Еще бы не лучше! И негру тоже будет лучше видно. После полуночи он, верно, заснет, а они прокрадутся в лес и в темноте сразу увидят костер, если негр его развел.

      – Я об этом не подумала.

      Женщина все так же странно смотрела на меня, и мне сделалось очень не по себе. Потом она спросила:

      – Как, ты сказала, тебя зовут, деточка?

      – М-мери