Тойво – значит надежда. Красный шиш. Александр Михайлович Бруссуев

этот парень, то есть, товарищ – меня, – усмехнулся Адольф.

      – Отлично, теперь у нас простая задача – сидеть в лодке и черпать воду, – заметил Вяхя. – Пойдем в Ладогу вместе с промысловиками на сига. Мы теперь рыбаки, два человека придут с той стороны, вы, соответственно, с этой.

      Поздняя осень на озере была порой, когда ловили рыбу сиг, считающуюся деликатесом. Да она таковой и была, чуть-чуть различаясь в степени промысловой ценности от места, где ее удавалось выудить. Самая дорогая ловилась только возле архипелага Валаам, называлась «валаамка» и очень ценилась в свое время в гастрономических придворных кругах царской России.

      Чем дороже рыба, тем менее охотно ее отдает Ладога, озеро известное внезапными осенними штормами и возникающими из ниоткуда огромными волнами. Тойво этого не знал, поэтому ему было, на самом деле, по барабану. Зато Адольф, видимо, знал не по-наслышке.

      – А посуху никак нельзя было движение организовать? – недовольно поинтересовался он.

      – В любой день может снег пойти – тогда мы становимся уязвимы. И русские по снегу хорошо ориентируются, и финны. Зачем рисковать? – объяснил Вяхя.

      – А на воде не рискуем! – пробормотал Тайми.

      Тойво тоже был не в восторге от предстоящей поездки, но совершенно по другой причине – ему отчаянно не нравилось находиться в одной лодке с террористом, некогда бывшем сатанистом, подручным самого Бокия.

      – Опять на Мессу к нам? – спросил он коллегу-перебежчика. – Товарища Глеба охранять?

      – Куда это – к вам? – усмехнулся Адольф. – Не боись, пацан, там не пересечемся.

      – Я не боюсь, я жалею, потому что, вроде бы, уже и не пацан.

      – Ну-ну, – тот изобразил на лице кривую улыбку и отвернулся. Больше разговаривать с Антикайненом он не собирался.

      Огромный Тойво Вяхя посмотрел на них с нескрываемым любопытством и заулыбался: взрослые люди, а ведут себя по-детски. Подошел баркас, рокоча мотором Петербургского завода «Русский дизель». В нем никаких рыбацких снастей не было, разве что несколько больших плетеных корзин, в которые, вероятно, предполагалось складывать рыбу. Путь их лежал к острову Коневец, где жил в свое время святой человек Арсений Коневецкий.

      Встреча с Тайми была неприятной неожиданностью для Тойво. Куусинен, напутствуя его, обозначил, что на ту сторону уходит человек, которому надлежит подобраться поближе к художнику Рериху.

      Николай Рерих, оказавшийся после Революции по ту сторону от границы в Сортавальской глуши, поехал по Европам продвигать свои выставки. Успешно, конечно, продвигать: и в Швеции, и в Дании, и в Великобритании. Вместе с этим он занялся антисоветской деятельностью совместно с родоначальником русского экспрессионизма Леонидом Андреевым. Да тут еще жена Елена Ивановна, вроде бы последовательница Блаватской, оккультизм предполагает рассматривать, как жизненную силу. Голова кругом пойдет.

      Надобно, вообще-то, чтобы не кругом шла, а поступательно – и в некотором нужном молодому советскому государству