Ловцы душ. Яцек Пекара

из кубка, оценивая напиток. Вино, для своей цены, было недурственным, но быстро ударяло в голову.

      По крайней мере – ударяло Риттеру, поскольку мне потребовалось бы несколько больше сего напитка, чтобы изгнать мрачные мысли, в последнее время лишь изредка меня покидавшие.

      – Может, споем? – предложил Риттер, хотя язык его уже слегка заплетался. – Знаю одну провансальскую песенку…

      – Нет, – сказал я решительно. – Я слишком трезв для провансальской песенки.

      Риттер неспокойно заерзал на стуле – и тот опасно скрипнул.

      – А может, нам стоит пройтись по городу? – огладил он козлиную бородку.

      – Хайнц, ты знаешь, сколько стоит в Аквизгране[3] хорошая шлюха? – спросил я, поскольку догадывался, что у него на уме. – Цена их услуг – обратно пропорциональна состоянию моего кошеля, – добавил я.

      Минуту он пытался переварить мои слова, кусая губу.

      – Ну, мы могли б и поторговаться… – пожал он плечами. – А-а, вы в том смысле, что вообще нет денег?

      – Гений, – подтвердил я в деланом восторге. – Истинный гений! Как вы это поняли?

      – Вы как-то поосторожней бы с тратами, – сказал он, ткнув в меня указательным пальцем. – Со всем почтением, господин Маддердин, что-то денежки у вас не задерживаются… Вам надо бы доверить мне попечительство над общей кассой.

      – Общей? Ха, не премину воспользоваться в будущем столь прекрасным советом, – сказал я кисло, поскольку Риттер начинал действовать мне на нервы.

      Ведь такая уж была это общая касса, что я в нее вкладывал, а он – вынимал. И терпел я это лишь по одной причине. Знал, что, будь у Хайнца деньги, тот не стал бы прятать их в мошну, а пригласил бы вашего нижайшего слугу на пьянку, не забыв и о других развлечениях. Такова уж была его щедрая натура, хотя, увы, с оной не совместна была состоятельность.

      Драматург снова разлил вино по кубкам. Что ж, пили мы быстро. И я чем дальше, тем больше сердился, что выпитое совершенно на меня не действует.

      – А хотите, спою вам песенку о княжне Инде, которая давала всем окрестным пастухам?

      – И что же она им давала? – спросил я без интереса.

      – Наилучшее из того, чем обладала, – засмеялся Риттер, поперхнулся вином и долго кашлял. Я не стал хлопать его по спине. – Плохо пошло, – прохрипел он наконец и отер мокрый рот. – Ну так что? – спросил через миг уже веселее, хотя продолжал легонько покашливать. – Об Инде? Вы быстро выучитесь припеву…

      – Гвозди и терние! Откуда ж у меня столько терпения?! – рявкнул я.

      – Как там бишь? – Казалось, Риттер не обращал на меня внимания. – А плоть была как снег бела, под палкой – трепетала, – завел он козлиным голоском.

      – Если это провансальская песенка, то я – польский воевода, – сказал я ему.

      – Ну, эта-то – моя, – пробормотал он и принялся пальцами отбивать по столу ритм, одновременно что-то бормоча себе под нос.

      – Верно-верно, – фыркнул я. – Поэтому – лучше пишите драмы, – я махнул рукою. – Все равно вам не сравняться с Педро…

      – Педро

3

Римское название (Aquisgranum) Ахена – в нашей реальности города коронации франкских королей, а потом и императоров Священной Римской империи германской нации.