Взаправду верность – кладезь чести. Елена Серебрякова

их охраняют? – усомнился Костян.

      – Кабы охраняли, то мы заметили бы.

      – Если их в избе не двое, а десять?

      – Вот и поглядим, за мной!

      Некоторые люди пока не ввяжутся в бой, замучают своими сомнениями. Дверь в мазанку закрывалась изнутри на крючок. Дальнев попытался просунуть в щель свой кинжал, но не вышло. Костян достал складной нож и лезвие точь-в-точь проникло во внутрь. Дверь заскрипела. Тогда Василий предпринял рывок и раздался только короткий писк. В сенях пахло куриным пометом, сеном и еще чем-то совсем деревенским, что свидетельствовало о недавнем проживании тут болгарских крестьян. Дверь в избу оказалась без запоров. Оба медленно зашли в избу и увидели слева и справа походные кровати, на которых распластались два человеческих тела. Между кроватями у окна стоял стол и к нему приставлены стулья. На спинках кроватей висели ремни с кобурами. Василий вынул револьверы, один отдал Костяну, другой оставил себе. Свободный стул поставил у ног спящих и тихо по-английски произнес:

      – Проснулись и сели на кроватях!

      Левый вздрогнул. Хотел было потянуться, видимо, не осознавая серьезность происходящего, но, увидев наставленный на него ствол, выполнил команду. Второй по-прежнему находился в объятиях морфея, и Костян начал водить стволом револьвера на его оголившейся ступне. Тот задергал ногами, Дальнев повторил команду.

      – Эдди, что за глупые шутки посреди ночи?

      – Это не Эдди, – сказал Дальнев, – это твоя смерть.

      Слова повлияли на англичанина. Он вскочил на ноги и кинулся к окну. Дальнев запустил в него, стоящий на столе глиняный бокал и попал в голову. Брызнула кровь.

      – Сиди на кровати, а то пристрелю!

      Тот осознал, до чего может довести его героизм. Взял полотенце, вытер кровь и сел на кровать.

      – Вы отвечаете на мои вопросы и остаетесь живы. Вы не отвечаете на мои вопросы, и мы вас лишаем жизни.

      Дальнев не стал ждать ответа и сразу задал вопрос:

      – Что вы делаете в турецкой армии?

      – Мы артиллеристы. Мы учим турок, – он посмотрел на форму Дальнева и добавил, – мы учим вас стрелять из пушек.

      – Стрелять точно, – добавил его напарник.

      – Сколько пушек завезли?

      – Мы не знаем сколько всего. В нашем ведении находятся пять.

      – Где вы их храните?

      – В моей сумке лежит карта, – сказал левый, – сумка весит на гвозде при входе.

      Дальнев кивнул Костяну, тот метнулся к вешалке и подал сумку.

      – Там, где красные кружки, приготовлены артиллерийские гнезда. Где на карте треугольник, там хранятся пушки.

      – Почему они не на передовой?

      – Их привезут в ночь на 29 сентября. А рано утром начнется обстрел русских позиций. Это наши новые пушки, стреляют прицельно и превращают в руины все, куда попадают.

      – У вас есть еще такие карты?

      – Есть. Три карты.

      – Одну я у вас беру. Сейчас мы вас свяжем и в конце концов вы сумеете освободиться от наших пут, или вас найдут сами турки.