Когда мы потерялись в Стране снов. Росс Уэлфорд

леди исчезла злость, и теперь на нём написано то же выражение, что у девочки. Кажется, это называется «безмятежное». (А ещё «пугающее» и «возможно, чуточку невменяемое».)

      – Ты не туда идёшь, – говорит девочка и указывает на железные ворота в каменном заборе, увитые сорняками. – Пойдём, я тебя выпущу. Нужно убедиться, что собака ушла.

      Я иду за ней следом. Она набирает код на панели рядом с воротами, и они распахиваются – насколько позволяют сорняки.

      Я протискиваюсь в переулок и гляжу по сторонам: ни Денниса, ни его хозяйки не видно. Сгущаются сумерки. Назад по переулку ведёт цепочка из капель крови.

      Девочка протягивает мне пакет.

      – Не забудь вот это.

      – Ох, эм… спасибо, – говорю я.

      – Что там такого ценного? – интересуется она.

      Я гляжу на пакет.

      – А… да просто, знаешь… вещи. Кое-какие вещи. Я это, эм… нашёл.

      Она знает, что ты врёшь, Малки.

      Она кивает, будто прекрасно меня понимает.

      – Вещи? Что ж, тогда до свидания. Полагаю, увидимся в школе, если ты учишься в Марденской средней школе?

      Я киваю.

      – Откуда ты знаешь?

      Она указывает на моё худи – выцветшее с напечатанной на нём эмблемой школы. Мама в прошлом году купила его на распродаже подержанных вещей.

      – Вот подсказка.

      Она протягивает мне руку, как взрослая.

      – Сьюзен, – представляется она. – Сьюзен Тензин. Я в классе у миссис Фаррух. – Она растягивает «а»: «в кла-а-ассе». Её рука так и остаётся протянутой, так что я пожимаю её.

      – Привет. В смысле, приятно познакомиться. Как поживаешь? Я Малкольм Белл.

      Может, с «Как поживаешь?» я переборщил, но она просто отвечает:

      – Надеюсь, кровь скоро остановится.

      Она уже собирается закрыть ворота, когда со стороны дома появляется пожилая леди, семеня своими крохотными ножками с впечатляющей даже для кого-то в два раза её моложе скоростью. В руке она держит какой-то свёрток. У Сьюзен поникают плечи, и она едва слышно бормочет:

      – О нет.

      Старушка приближается ко мне и протягивает свёрток – что-то завёрнутое в коричневую бумагу.

      Я с осторожностью принимаю это. На круглом лице пожилой леди появляется улыбка, демонстрирующая жёлтые зубы, а потом она изображает, как втирает что-то себе в грудь. Я озадаченно гляжу на Сьюзен.

      – Это… лекарство. Она говорит, ты должен втирать его в грудь, чтобы рана зажила. – В голосе Сьюзен слышится сомнение.

      – О, эм… спасибо. А что это? – Я подношу свёрток к носу и принюхиваюсь, о чём немедленно жалею. Воняет сыром и старыми кедами.

      – Мы называем это dri. Это масло из молока яка. Эм… протухшее масло. – Судя по всему, Сьюзен слегка смущена.

      Да, всё это как-то неловко. Я перевожу взгляд с одной на другую. Не забывайте, я только что прервал их сеанс медитации и теперь тороплюсь смыться, а мне дают вонючий свёрток с тухлым маслом, как какой-то худший в мире гостинец. Пожилая леди явно взволнована и впервые произносит что-то по-английски:

      – Ты