Когда мы потерялись в Стране снов. Росс Уэлфорд

– но, неженка? Страшно тебе? Хорошо. Нужно посмотреть в глаза своим страхам! Кинуть им вызов! Добро пожаловать в мир взрослых.

      Она толкает меня в грудь толстым указательным пальцем с обгрызенным ногтем.

      – Давай шагай.

      Глава 7

      Я приоткрываю скрипучую калитку настолько, чтобы протиснуться внутрь, а Кез говорит:

      – Я тя не выпущу, пока не раздобудешь чо-нить. – Она сильно толкает меня и с грохотом захлопывает за мной калитку, спугнув сидящую на крыше сарая чайку.

      Я оглядываю задний двор, в котором очутился: красть тут нечего. Это приносит мне огромное облегчение.

      Я просто вернусь к калитке и скажу «Кез, тут нечего брать».

      Звучит не очень. Я снова озираюсь. У стены стоит большой зелёный мусорный бак на колёсиках, рядом с ним чёрный бак поменьше с символом переработки, пара мешков с мусором и несколько расплющенных картонных коробок. Вот и весь двор: несколько квадратных метров покрытого трещинами, чисто выметенного бетона.

      Во двор выходят маленькое кухонное окно и задняя дверь, а справа от меня стоит сарайчик.

      Я дёргаю его дверь – она поддаётся. Внутри темно, но я и так знаю, что тут просто всякий сарайный хлам. Впрочем, Кез сказала «чо угодно», так что…

      Я вытягиваю руку и вляпываюсь лицом в плотную паутину. На полу валяется бумажный пакет с ручками. Вот он как раз и сойдёт. Внутри лежит коробка или что-то такое, но я не трачу время на разглядывание – мне хочется поскорее убраться отсюда. Я сую пакет за пазуху и застёгиваю худи до самого горла.

      Я закрываю за собой дверь и уже готов уносить ноги, когда в кухонном окне загорается свет. Я прижимаюсь к стене сарая, пытаясь слиться с затенённым уголком стены, когда слышу, как задняя дверь открывается.

      Из дома доносится женский голос.

      – Давай, зловонный ты старикашка, гулять.

      Из дома выходит, подволакивая лапы, самый здоровенный пёс, которого я когда-либо видел, и начинает обнюхивать двор. Свет на кухне гаснет, и я слышу, как задняя дверь закрывается: женщина, которая выпустила пса гулять, возвращается внутрь.

      Шерсть у этой огромной псины чёрно-рыжая и кудрявая. Меня тварь не замечает. Она обнюхивает землю, а потом приседает покакать. Она как раз в середине процесса, когда вдруг поворачивает голову в мою сторону.

      Если страх имеет запах, то я, должно быть, страшно воняю.

      Старая псина медленно заканчивает свои делишки, встаёт и неторопливым шагом идёт ко мне, оставляя за собой кучку дымящегося навоза. Я гадаю, относится ли этот пёс к категории собак, которые «любят всех», как колли Тони и Линн, живущих через дорогу, и готовлюсь погладить его, как вдруг он обнажает верхнюю губу и издаёт рык, от которого у меня холодеет всё тело.

      Р-ррррррррр!

      Пёс наклоняет голову, словно собирается на меня наброситься. Он стоит между мной и калиткой, ведущей в переулок.

      – Кез! Кез! – шёпотом кричу я, но она меня не слышит.

      Когда задняя дверь снова открывается, а на кухне загорается