Диалоги со Смертью… о жизни. «Писака» Ежова

несколько лет назад в командировке. Это просто шедевральный человек! «Бомбический»!

      – Ты даже не представляешь, насколько мне было приятно! Согласись же, она классная! – Меня радовало, что она разделяет мои мысли об этом человеке.

      – Да. Она классная. А какой у неё голос… Я стояла в углу и наблюдала, как она пела. Знаешь, что самое интересное?! Я вспомнила её… – Она замолчала.

      А по моей спине пробежала дрожь…

      – Я видела её однажды. Ей дали огромный дар при рождении. Голос. А потом ей дали второй шанс, чтобы использовать этот дар… – Она вдруг стала серьёзной: – Скажи ей! Её голос – он принадлежит не только ей. Но и людям… Пусть её услышат. Пусть она поёт. Скажешь?

      У меня похолодели руки. Никогда ещё она не передавала что-либо людям через меня.

      – Скажу.

      Она опять смягчилась:

      – Спасибо тебе. Что взяла меня с собой.

      Я улыбнулась.

      Она хитро и совершенно по-детски посмотрела в мою сторону:

      – С меня благодарность, а с тебя рассказ. Напиши про эту девочку. Она того стоит…

      Я кивнула. И пообещала, что напишу. Я училась у неё… А она у меня. Эмоциям. Чувствам. Восхищению. Я смотрела на неё, и меня радовали происходившие в ней перемены…

      История шестая

      Вирус откровенности

      Я лежала на кровати, завернувшись с головой в одеяло. На душе было тоскливо. Два дня назад я уволилась с работы, чтобы больше времени уделять своим книгам. Я была абсолютно уверена в правильности этого решения. Но сегодня эта уверенность почему-то пошатнулась.

      Слёзы вместе с жалостью к себе буквально затопили все мои мысли.

      – Вот дура… И что я буду делать с этими рассказами и книгами? Тоже мне, великий писатель…

      Я не особо любила с кем-то делиться своими переживаниями. Вот и сейчас, ещё плотнее завернувшись в плед, тихонько поскуливала.

      Вдруг я ощутила лёгкий толчок в спину. Я немного стянула одеяло и, повернувшись, посмотрела на толкающего. Чёрный балахон… Длинная трость… Пустые глазницы… Было отчего удивиться. Но я почему-то не удивилась. Привыкла к её периодическим визитам.

      Только протянула обиженно:

      – Больно ведь!

      – А валяться ленивым мешком тебе не больно!

      Если бы у неё были брови, то она бы их сейчас явно нахмурила…

      Она ещё раз ткнула в меня своей тростью. Чувство обиды подкатило к горлу.

      – А что мне делать? Рассказики эти дурацкие писать? Так они меня не накормят… Кому они нужны?

      Я начала всхлипывать, шмыгая носом.

      Она подошла к окну и, бормоча себе под нос: «Вот дурная-то…», раскрыла шторы. Влетевший в комнату ветер развеял её балахон.

      – Всё, Писака, хватит себя жалеть! Вставай. Ты даже не представляешь, как я жду чего-нибудь новенького.

      Я резко села на кровать и удивлённо спросила:

      – Правда?

      Она улыбалась пустым ртом:

      – Правда. И с чего ты решила,