Хозяйка «Волшебной флейты». Анна Эристова

миновав гостиную. Свернула в узкий проход, где даже потолок стал ниже, спустилась по каменным ступеням на полметра и вдруг попала на кухню. О том, что это именно кухня, я поняла по огромной русской печи, занимавшей почти половину всего пространства. Она была откровенно закопчённой и выглядела, как плохо отмытая базарная баба.

      Печь заговорила со мной низким, сиплым, но приятным женским голосом:

      – Куда это вы, барыня? Леську б послали, я б всё сделала!

      – Да я так просто, уважаемая печь, я ничего не хочу, – растерянно пробормотала.

      Печь разродилась круглой, как большой, распаренный колобок из перестоявшего теста, тёткой. Та заклокотала, прикрывая пухлой ладошкой рот, и я поняла – смеётся. Обиженно вздёрнула нос и добавила:

      – Посмотреть хотела, что сегодня на ужин. А вы кто? Повариха?

      – Кухарка я, барыня, а звать меня Акулина, – и баба поклонилась в пояс, заставив меня удивлённо вскинуть брови. Как у неё получается сгибаться пополам? А вот получается же… Бадьи тяжёлые таскает, наверное, вон какая корзина с… что это там? Свекла? Блёклая какая-то…

      – Очень приятно, Акулина, так что у нас на ужин?

      Кухарка даже отступила на два шага. Мне показалось, что она испугалась. Крестным знамением себя осенила, меленько, не так, как наши звёзды в церкви, не широко и размашисто. Я пожала плечами. Акулина махнула рукой:

      – Простите, барыня, я и забыла… Говорила барыня, что приведёт кого-то оттуда… А я и забыла.

      – Откуда оттуда?

      – Ну, нам знать не положено, – кухарка взяла нож, свёклину, принялась скрести, не глядя на меня. – Мы люди маленькие, наше дело вона: готовка. Парную свеколку сготовлю вам, барыня, да с куропаткой томлёной. Идите уж, идите с кухни, а то одежда вон пропахнет дымом, Леська потом замахается проветривать!

      – Иду я, иду, – сказала с неожиданной обидой. – Ухожу.

      – Барыня! – позвал меня тонкий голосок Лесси из коридора. – Барыня, где вы? Кучер уже подогнал коляску!

      – Иду. Я уже пришла, – сообщила я служанке, поднимаясь по ступенькам обратно. – Спасибо.

      – Шляпку, барыня, – с лёгкой укоризной она подала мне соломенное нечто с завязками. Я запротестовала:

      – Нет, это не моё. Я такое не ношу!

      – Негоже барыне с непокрытой головой по улице раскатывать, – уже твёрже сказала девушка и, встав на цыпочки, нахлобучила шляпку мне на причёску. Я даже пикнуть не успела, как Лесси завязала элегантный бант под подбородком. Боже, кошмар какой-то! Придётся спрятаться в карете и не отсвечивать!

      Но только я собралась вырваться из цепких лапок служанки, как она снова меня огорошила:

      – Перчатки, барыня!

      – Р-р-ры, – вырвалось у меня, и Лесси странно глянула, но решила не обращать внимания и подала мне пару тонких замшевых бежевых перчаток, вышитых по тыльной стороне нежными цветочками почти такого же оттенка, как и моё платье. Натянула и перчатки. Посмотрела на Лесси, поджав губы:

      – Ещё что-нибудь? Трость? Сапоги? Сумку?

      – А,