Хозяйка «Волшебной флейты». Анна Эристова

умеешь, никого не впускай до моего возвращения.

      – Хорошо, мадам, – сказала она спокойно, но я видела, что девушка напугана.

      – Я скоро вернусь, – бросила ей и, потянув за руку Авдотью, пошла к выходу.

      У крыльца заведения стояла коляска. Не такая, как у меня, а старенькая, потрёпанная, запряжённая одной понурой лошадкой с нечёсаной гривой и куцым хвостом. Трубин широким жестом пригласил меня внутрь:

      – Прошу, мадам.

      – Сам такой, – буркнула я и увидела спешившего к нам Порфирия. Крикнула ему: – Порфирий, мне нужен адвокат, самый лучший! Немедленно!

      Кучер остановился, хлопнув себя ладонями по ляжкам, прикрытым кафтаном, и побежал обратно к экипажу. Будем надеяться – побежал искать адвоката. Трубин буркнул:

      – Не поможет. Садитесь уже, госпожа… м-м-м…

      – Кленовская, – гордо заявила я и забралась в коляску, игнорируя протянутую мне руку.

      Авдотья плюхнулась рядом и зашептала:

      – Мадам, пропали мы, ой пропали! Этот полицейский настоящий зверь…

      Я не нервничала. Сколько раз меня забирали в полицию – не сосчитать. Ну, дадут штраф, ну, пожурят. Ничего, неприятность эту мы переживём, как в той детской песенке. Я была уверена, что с полицией всегда можно договориться. Не словами, так деньгами. Деньги у меня есть, мадам Корнелия оставила подъёмный капитал.

      А вот Авдотья белела, краснела, молилась. Прямо вслух, однако молилась богине. Что у них тут за религия, интересно?

      Мы ехали по городу, как мне показалось, в обратную сторону. К церкви. Да, точно, я же видела мельком вывеску «Полицыя», когда проезжала мимо! Значит, туда нас и привезут. А люди на нас косились, некоторые крестились даже – в основном благообразные дамочки в шляпках и с кружевными зонтиками. Тьфу на вас, дамочки! Никогда не зарекайтесь от сумы и от тюрьмы.

      Куда Корнелия спрятала деньги? Наверное, в сейф. Знает ли Лесси код сейфа? Сможет ли деньги взять? Или мне придётся упрашивать выпустить меня под честное слово? Как убедить полицейских в моих исключительно добрых и даже пуританских намереньях сделать из «Пакотильи» приличное заведение?

      Кто на нас донёс?

      Ксенофонт, к гадалке не ходи. Сучёныш обиделся за увольнение и решил отомстить. Удавлю гада, когда увижу. Если увижу…

      – Приехали, девки, слазь.

      Коляска остановилась перед полицейским управлением, которое было расположено очень удачно напротив церкви. Трубин выскочил первым и велел молодчикам в форме:

      – Ведите их в арестантскую.

      – Куда?! – изумилась я. – Вы что, сдурели? Какая арестантская!

      – А вы думали, вас пригласят в отдельный кабинет для беседы? – съязвил Трубин. – И чайку сервируют?

      – Конечно! – нагло заявила я. – Вы дам бросите за решётку без разбирательства?

      – Ай, некогда мне с вами языком чесать, – отмахнулся Трубин и ушёл. Один из полицейских подал мне руку:

      – Прошу, дамочка, не извольте буянить, очень не хочется вас силой…

      – Не буду я буянить, – буркнула. – А начальство есть какое-нибудь тут?

      – Так господин Трубин