Черные глаза. Сергей Буркин

же раны?)

      – Оди есотома есопижало, обате ипаракасу, обтиря! (Их сделала специально, быстро следуйте приказу!) – произнёс главарь строго. Он был разъярён.

      – Что, что вы сказали? – спросила Тихоми.

      – Ничего страшного, я приказал отвести тебя на обследование, – солгал он. Тихоми поняла, что это не так, слишком строго он отдавал этот приказ.

      – Но доктор…

      – Молчи!.. Ты будешь делать то, что я говорю! Вставай! Иди со стражей, давай, пошевеливайся! Разлеглась тут! – перебил главный Тихоми, затем грубо схватил её за руку и стащил с кровати. Тихоми едва успела встать на ноги, она сразу отбежала от главаря и спряталась за стражником, который спорил с ним. Она посмотрела заступнику в лицо.

      – Нам лучше идти! – произнёс страж. Он взял девочку за руку и повёл её туда, куда было приказано. Тихоми смотрела на главаря, пока она со стражником не вышли из комнаты. Они двигались медленно, так как Тихоми прихрамывала на обе ноги: когда она наступала, боль пронизывала всю ступню. Выйдя из лазарета, они свернули направо и пошли по длинному коридору. Тихоми шла, глядя под ноги, её вёл один страж, другой шагал впереди. В коридоре было тускло, свет здесь также исходил от стен. Они дошли до конца коридора. Второй стражник достал ключи и открыл дверь. Звон ключей привлёк внимание девочки: подобное происходило, когда она оказалась в тюрьме с Рольфом. «Она хотят меня запереть!» – подумала Тихоми и остановилась. Затем отпустила руку стражника (но страж продолжал держать девочку за руку) и попятилась назад:

      – Куда вы меня ведёте?! – заупрямилась Тихоми. – Я… я не пойду туда!

      – Обти! Так надо! – произнёс державший Тихоми стражник. Другой, видя, что его напарнику жалко девочку, и он не может сделать ничего ей плохого, схватил Тихоми, перебросил её через плечо и потащил в открытую дверь. «Акуфохе – это ипаракаса!» – сказал он добряку. Тихоми начала бить несущего её стражника по спине и кричать сквозь слёзы:

      – Отпустите меня, я не хочу сидеть взаперти! Не надо, не надо! Не хочу, не хочу! – повторяла девочка. Вскоре страж опустил её на землю. Тихоми увидела вокруг себя множество камер с заключёнными: они были в тюрьме. Один стражник держал Тихоми, второй открыл камеру.

      – Зачем, зачем меня в тюрьму. Не надо! Отпустите меня, отпустите… пожалуйста! – заупрямилась Тихоми ещё сильнее, но это не подействовало на стражников: они втащили её в камеру, после чего заперли за ней решётку. Девочка оказалась в тюрьме, она села у решётки и заплакала.

      V. Макс

      – Ея апучуля! Осисима еро икоху опокахи! – произнёс находившийся в камере с Тихоми человек. Слова чужака заставили девочку вернуться в реальность. Плач стих, только иногда Тихоми шмыгала носом. Она приподняла голову. За решёткой она увидела ещё несколько камер, в них находилось по два человека. Все смотрели на неё.

      – Почему все глазеют? – крикнула Тихоми, после чего отвернулась от них. Теперь Тихоми оглядела свою камеру: в ней были небольшая тумбочка и две кровати, на стене висел бочонок для умывания. На одной из кроватей лежал незнакомый человек. Тихоми остановила на нём свой