Золотые пауки (сборник). Рекс Стаут

он получен не даром. Надеюсь, вы почувствуете, что действительно заслужили этот гонорар, потратив его целиком и полностью на объявление в газете, которое будет звучать примерно так: «Женщину с серьгами в виде пауков и царапиной на щеке, которая в среду на углу Тридцать пятой улицы и Девятой авеню, находясь в машине, просила мальчика позвать полицию, приглашают связаться с Ниро Вульфом. Адрес в телефонной книге».

      Я протянул ему бумагу.

      – Плата за объявление в «Таймс» может превысить ваш гонорар, но я готов потратить доллар-другой из своих капиталов. По-моему, блестящее предложение. Таким образом, деньги Пита будут потрачены на него же, а Кремер и Стеббинс окажутся посрамленными. Стеббинс особенно этого заслуживает. А так как нет ни единого шанса из миллиона, что на это объявление кто-нибудь откликнется, то вы можете не опасаться, что вам придется потрудиться. И к тому же не так плохо, если ваше имя лишний раз появится в газете. Что вы скажете?

      Он взял бумагу и проглядел текст, задрав нос кверху.

      – Ладно, – сварливо буркнул он. – Пусть это послужит тебе уроком.

      Глава третья

      Сынка фабриканта скобяных изделий наконец обнаружили и в четверг вечером изловили. Так как эта операция по целому ряду причин проводилась втайне (чтобы вы поняли, насколько втайне, скажу лишь, что наш клиент не был фабрикантом скобяных изделий и приехал не из Янгстауна), никаких подробностей я вам сообщить не могу.

      Итак, неделя у нас была довольно-таки суматошная; если бы не эта горячка, мы, вероятно, по-иному отнеслись бы к рассказу Пита, и он мог бы остаться в живых. Работа детектива предоставляет много возможностей для подобных размышлений.

      Мы отправили объявление в «Таймс» в среду вечером, слишком поздно, чтобы оно появилось в газете в четверг. В пятницу утром, спустившись в кухню и поздоровавшись с Фрицем, я тут же развернул «Таймс» и принялся отыскивать наше объявление. Конечно, в нем не было никакого смысла ни с профессиональной, ни с личной точки зрения, так как получить на него отклик у нас были такие же шансы, как у меня – сколотить миллион. Я уплетал сосиски с кукурузными лепешками, а Фриц, как обычно, понес завтрак Вульфу в комнату вместе с номером «Таймс», когда зазвонил телефон и я поспешил к аппарату. Нет, это был не отклик на объявление. Какой-то парень из Лонг-Айленда спрашивал, не продадим ли мы ему три экземпляра орхидеи «Ванда керулеа» в цвету. Я ответил, что мы не торгуем орхидеями и к тому же «Ванда» в мае не цветет.

      Однако о деле Пита нам снова напомнили еще до полудня, хотя это и не было связано с объявлением. Вульф только что спустился из оранжереи в кабинет, уселся за стол и принялся просматривать утреннюю почту, когда в дверь позвонили. Я вышел в прихожую и, увидев на крыльце посетителя, уже не спрашивал, кто ему нужен. Этот наш гость всегда хотел видеть только Вульфа, и то, что он пришел в одиннадцать часов утра и ни минутой раньше, подтвердило это правило.

      – Инспектор Кремер, – доложил я Вульфу.

      Вульф