Три судьбы. Часть 3. Ведунья. Ирина Критская

Маши. В которой она полностью отказывалась от дочери по имени Агнесса и просила мужа и свою семью не оставить девочку на произвол судьбы. Участковый долго крутил бумажки, охал, крякал, потом плюнул и пробурчал

      – А шиш с вами. Идите в отдел, записывайте, я позвоню туда. Сдавать ее – щас дел да бед не оберешься. Пока до нас власти доберутся, разбираться никто не будет. Пусть растет…

      …

      Вечером дождь стих, ласковая луна мягко светила в окна. Марина чуть постучала в двери спальни Димки и Аллы, и, дождавшись тихого “Да”, вошла, встав у входа. Димка спал на кровати, вытянувшись по швам и разинув рот, а Алла сидела у окна, повязав голову белоснежной косынкой, и держала девочку на руках. Агнесса мирно сосала грудь, шелковая шапочка в атласных ромашках аж подрагивала от ее усердия. Марина, подумав, что от всех переживаний у нее помутилось в голове , подошла ближе, Алла предостерегающе подняла руку.

      – Тссс. Представляешь, у меня появилось молоко? Неужели так бывает?

      Глава 4. Рассказ Власа

      После затяжных, уже предосенних дождей выглянуло солнце, да так и осталось на небе – яркое, жаркое, как будто и не начался сентябрь, а радостный, зелёный июнь на дворе. Уходило оно, правда, спать пораньше, да и вставало неохотно, поздновато, но зато весь день светило яростно, иссушая зрелые травы. Вода в реке была теплой, просто парной, хоть купайся, но давно прогремел Ильин день, берега опустели, хотя неверующая молодежь все равно ныряла с тарзанок, не обращая внимания на ворчание стариков.

      В день приезда Кольки с женой Марина с утра растопила печь, несмотря на дружную ругань домашних, но какие маковники в духовке, так, насмешка одна. Лепешку для них Марина только в печи пекла, именно там она получалась тонкая, равномерно поджаристая, но рыхлая, хорошо брала на себя мед, впитывала его, становилась прозрачной, запашистой и солнечной. А потом, когда Марина засыпала её слоем в пух разбитого мака, и она чуть застывала, хрустела ломко, аж слюнки текли, вкуснее не было выпечки.

      Засучив рукава пышной кофты на полных руках, подняв волосы вверх, завязав их цветастой косынкой, Марина долбила мак в ступе, да так, что все её упругое, на удивление молодое тело ходило ходуном. Вадим, заскочив на кухню, вдруг крякнул по молодому, подкрутил рыжий ус, скользнул назад и чуть ниже, кхекнул

      – Эх, где мои года! Милка дорогая.

      Потом посерьезнел, сообщил обеспокоенно

      – Алка к речке дите в коляске повезла. Отсюда видать, ты последи. Димку не видала? Сено сложить бы пора, то со второго укоса, иль Кольку подождем? Погниет же, жалко.

      Марина ласково посмотрела на мужа, вот ведь хозяин редкий, успокоила.

      – Да жди, что уж. Завтра и выйдете, втроем то сподручнее.

      Потом хитренько глянула, щелкнула мужика по конопатому курносому носу легонько, ласково

      – Коль не наберетесь на радостях, конечно. Вон бутылей набрал – еле в подпол уволокла.

      Маковники уже были горой сложены в огромную, чуть не с ведро, глиняную миску, дышали медово-маковым духом, заполнив дом ароматом, как пришла с реки Алла.