Очень откровенно. Анна Веммер

спрашивала у Данила, но хочу спросить и тебя. Почему я согласилась? Для чего мне были нужны такие деньги?

      – Сомневаешься, что подписала контракт добровольно?

      – Нет, наверное. Просто пытаюсь себя понять. Если верить вам и… ощущениям, то меня вообще не напрягали эти отношения. Но если заглянуть в себя, то… после удара по голове могут внезапно появиться моральные принципы, которых раньше не было?

      Олег пожимает плечами. Ему явно весело: глаза блестят с интересом. Он изучает меня, как подопытную мышку. Не забывая мягкими неторопливыми движениями массировать мою ступню.

      – Порой после травмы люди внезапно обнаруживают, что могут говорить на китайском или виртуозно играть на фортепиано. Моральные принципы – не самая страшная вещь. Хоть и неприятная, спору нет. Но мы сумеем справиться с ними. Это будет довольно легко, потому что я знаю твое тело. И знаю, как доставить тебе удовольствие.

      Что ж, люблю, когда у мужчины широкий кругозор.

      – Расскажи еще что-нибудь о моем прошлом. Ну или хотя бы о той части, которая тебе известна.

      – Так не интересно. Почему желаемое получишь только ты? Давай лучше поиграем: за каждый ответ на вопрос ты снимаешь одну часть одежды.

      Я приподнимаю бровь.

      – На мне два предмета одежды. А вопросов больше.

      – Какая жалость. Придется выбрать два самых важных вопроса.

      Или не выбирать их вообще. Отказаться играть в его игру и надеяться, что скоро я все вспомню сама.

      Вот еще одно знание о себе: я не робкого десятка и довольно азартна. Меня почему-то совсем не пугает обнажаться перед Олегом, скорее будоражит и немножко злит. Мне не нравятся игры, в которых есть только один победитель. И я хочу его позлить.

      – Что будет, если я откажусь с вами спать?

      Олег удивленно поднимает брови.

      – Это не вопрос о твоем прошлом.

      – Это не ответ на мой вопрос.

      – Я заставлю тебя вернуть деньги, которые ты получила.

      – Но я понятия не имею, где они, у меня нет доступа к счетам.

      – Не мои проблемы. Разберешься.

      – И как же ты собираешься взыскать с меня деньги? В суд с претензией «товарищ судья, она мне не дала!» не сходишь.

      – С чего ты взяла? – Он ехидно улыбается. – Суды бывают разные.

      Намек понят. В голосе Долгих не было ни угрозы, ни напора, он выглядел и говорил так, словно мы болтаем о какой-то ерунде за бокалом вина, но я все равно уловила недвусмысленный намек. Его сложно обыграть, он не привык к поражениям. И добивается желаемого любыми путями, не обращая внимания на написанные кем-то законы.

      Я невольно задумываюсь: насколько добровольно я подписала контракт? Даже на уровне ощущений и отголосков эмоций невозможно понять. Меня определенно интригует мужчина, что сидит рядом. Если бы я в прошлом испытывала страх, он бы отразился сейчас?

      – Я ответил на вопрос. Жду.

      Закусив губу, я мучительно решаю, что снять первым – платье или трусики. Больше на мне ничего нет, даже завалящего колечка, чтобы выдать его за предмет гардероба. Наконец решаю стоять до последнего, и цепляю