Кот Сократ. Невероятные истории. Михаил Самарский

холодильник, смотрит в него и говорит:

      – Чем бы таким перекусить? Голодный я, Сократ.

      Наблюдаю за членами своей семьи и всегда удивляюсь: откроют холодильник и долго смотрят в него. Как будто от их взгляда там может появиться какой-нибудь деликатес. Особенно дети – те могут бесконечно открывать и закрывать холодильник, высматривая, что бы такого вкусного оттуда выудить.

      Я так понимаю, если ты голодный, то какая разница, что есть. Открыл, взял, закрыл и сиди, трапезничай.

      – Таня замучила меня своей диетой, – тяжело вздохнул Александр Петрович. – Салатом накормит на ночь, а мне бы жареного мяса, да ещё с кровью. – Он вынул из холодильника варёную колбасу, отрезав приличный кусок, положил пару кусочков и в мою миску.

      – Будешь? – спросил он.

      Никогда не понимал, зачем спрашивать, если уже положил? Я заметил, люди иногда задают такие наивные вопросы, просто диву даюсь!

      – Таня – она, конечно, дело говорит, – сказал хозяин, накладывая на хлеб сыр и колбасу. – Надо правильно питаться, вести здоровый образ жизни, но, понимаешь, котейка, иногда так хочется чего-нибудь вредного!

      Жена ругает меня за лишний вес, говорит, похудеть надо, от этого и давление скачет. Она сама, ты видел, какая стойкая, не женщина, а кремень. – Александр Петрович сжал кулак в воздухе. – Поражаюсь её силе воли. У меня вот и сила есть, и воля тоже есть, а силы воли нет, – засмеялся он, набив полный рот колбасой.

      Не в обиду, конечно, – продолжил ночной кухонный гость, – но я заметил, что женщины в вопросах, касающихся самодисциплины и уж тем более еды, сильней нас и гораздо выносливей. Понимаешь, кот, если я на работе целый день буду салатами питаться, то мой мозг перестанет функционировать, – заметил Александр Петрович, – а это недопустимо. Кто ж будет семью кормить?

      Он проглотил бутерброд, запил соком и сказал:

      – Ты, конечно, Сократище, та ещё заноза, но, знаешь, за что я тебя люблю? – Хозяин пристально посмотрел на меня и погладил по голове.

      Я поднял голову от миски, аж глаза расширились от такого признания, и уставился на него.

      – За то, – продолжил Александр Петрович, допивая сок из стакана, – что по ночам составляешь мне компанию, не воспитываешь и не критикуешь меня, какой толщины я колбасу отрезал и сколько сыра положил.

      Согласитесь, приятно слушать признание в любви!

      Глава 8

      А ещё я любил ночевать в комнате у Кати. Она ложилась на бок, прижимала меня к себе, укрывала одеялом и начинала рассказывать мне истории из своей жизни. Больше всего мне нравилось, когда она приносила что-нибудь вкусное и мы с ней, лёжа на кровати, поедали лакомства.

      Пока Катя не спала, я терпел эту духоту, но, услышав её ровное дыхание, сразу выбирался из-под одеяла и устраивался в ногах.

      Не понимаю, как можно спать в такой бане? Под одеялом ведь дышать нечем. А она ещё укроется чуть ли не с головой! Задохнуться можно, пока дождёшься, когда она уснёт.

      Катя спала тихо, как мышка, в отличие от своего брата. Несколько раз я ночевал