Имя шторма. Марина Суржевская

с этого все и начинается, – мягко произнес незнакомец.

      На миг мне даже почудилось в его словах сочувствие. Но заглянув в гранитные глаза, я снова увидела лишь битое стекло и камень.

      Я обвела взглядом железное нутро маленького самолета. Мысли с трудом ворочались в голове, и ощущала я себя совершенно разбитой. Что мне вкололи? Сколько прошло времени?

      Что, демоны всех подери, мне теперь делать?

      Словно подслушав мои мысли, псевдо-Бран посоветовал:

      – Сядь поудобнее, Хельга. Самолет идет на посадку.

      Я хотела огрызнуться, но тут железную птицу ощутимо тряхнуло, и в моем горле образовался тугой колючий ком. Проклятье! Я ведь всегда боялась летать! Ненавижу это дело! В воздухе я ощущаю себя совершенно беспомощной, слабой и больной. А я терпеть не могу все эти чувства.

      Как назло, самолет затрясся так, словно собирался развалиться. Незнакомец снова надел свои очки и невозмутимо уставился в противоположную стену, предоставив мне самостоятельно сражаться со своим ужасом и усиливающейся тошнотой.

      – Тоже мне, любящий муж называется, – пробормотала я себе под нос. Самолет трясло и корежило, уши заложило. Я держалась как могла и сама себе уже напоминала несчастную псину с высунутым языком. Тут уже не до гордости, выжить бы! Так что когда шасси коснулись твердой земли, я не сумела удержать протяжный вздох облегчения.

      Мой фальшивый муж отстегнул ремни – свои и мои, и указал на трап.

      – Что ж, мы на месте. Выходим.

      На месте? Ужас перед полетом на время выбил из моей головы самый главный вопрос.

      – А на месте – это где?

      Хотя какая разница, главное, что мы наконец-то на земле!

      Псевдомуж, не отвечая, пошел к выходу. Я на трясущихся ногах поползла следом. Яркий свет после полумрака самолета заставил зажмуриться и отчаянно заморгать. А потом я открыла глаза и увидела… увидела… Кажется, я только что решила, что хуже быть не может?

      – Ну нет, – прошептала я, мотая головой и пятясь обратно в темное и уже почти родное нутро самолета. Подумаешь – десять тысяч над землей! Да ерунда! Нет-нет. На это я не подписывалась! Да вы шутите? Да ни за что!

      За короткой полосой бетона темнел лес. Здесь не было ни домов, ни людей. Только лес и узкая полоса, на которую сел самолет.

      А впереди поднималось белесое, непроницаемое и опасное марево, знакомое каждому жителю Конфедерации.

      Туман.

* * *

      Я плохо помню, как мы входили. Видимо, я все еще не оправилась от лекарств, которыми меня пичкали по дороге к фьордам. В голове шумело и перед глазами все плыло. Тело казалось ватным и каким-то чужим. Незнакомец с гранитными глазами поддерживал меня за локоть, но вряд ли это был жест заботы! Скорее, он опасался, что я в последний момент все-таки дам деру! Хотя куда мне бежать? Меня едва ноги держали, а самолет и вовсе… улетел! Пока я таращилась на Туман, трап подняли и железную дверь захлопнули. Нас просто высадили и улетели, оставив перед самым жутким местом на земле!

      Пока я осмысливала этот факт, псевдомуж тащил меня к Туману. Я шла