Художник и его окружение. Селим Ялкут

хочется, чтобы он смог учиться дальше…

      – А что мешает? – Ловил мысль Управляющий.

      – Вы ведь знаете, мы с мужем работаем по четырнадцать часов. Раньше я хоть какое-то внимание могла уделять, а теперь он – взрослый. На дачу с нами не хочет, машину в гараж отсылает. Недавно я собрала ребят, девушек. Все – олимпийские чемпионы. Они так хотели поговорить об учебе, о спорте. А он не приехал. С нами – стариками скучно, хоть пели они с мужем под крылом самолета так, что заслушаешься. Вы не поверите…

      – Обязательно поверю. Но, может, чем-нибудь помочь? – Осторожно интересовался Управляющий.

      – Нет. Чем матери можно помочь? Вот если бы узнать, где он бывает, с кем дружит? Мы ведь одиноки. Люди видят, как мы работаем, берегут, а правду могут не сказать вовремя. Вы ведь знаете, как мы – педагоги боимся опоздать…

      – Я вас очень хорошо понимаю. – Поддержал Управляющий со страстью. – У меня дети в посольствах. Во Франции и Швеции. Так, сердце прямо кровью обливается. Каково им там?

      – В посольствах может быть спокойнее. – Утешила мама. – Хоть сейчас везде тревожно.

      – Да. – Согласился Управляющий. – Тревожно. Но я вас очень прошу, работайте спокойно. Берегите супруга. Мы что-нибудь придумаем…

      На следующее утро заинтересованные ведомства провели экстренное совещание. Царевич был легко обнаружен на известном дворе и взят под мягкое наблюдение. Компания пересчитана и проверена.

      Как раз тогда Царевич зашел к Баламуту. Прямо с утра. Баламут был один и варил на завтрак яйца. Царевич постоял рядом, снял с руки часы на металлическом браслете и бросил в кипящую воду.

      – Ни хгена им не будет. Мне батя дал, ему японцы подагили. Они их в вулкан опускали.

      Баламут слил воду и вытряхнул часы всеете с яйцами в тарелку.

      – Гогячие, стегва. – Царевич подбрасывал часы на ладони. – Видишь, что я тебе говогил. Идут, стегва… – Из окошка в циферблате, рядом с цифрами выползали непонятные паучки. – Хогошо, что цифгы наши.

      Баламут был занят своим. – Вот гады, наставили машин под окнами. Ни пройти, ни проехать…

      Внизу возились какие-то мужики, не обращая на дом никакого внимания.

      – Хагковские номега. – Царевич вслед за Баламутом выглянул в окно. – С фуггоном что-то. Катаются. Поехать в Японию, что ли…

      – Японию, фуению. – Разозлился Баламут. – Что ты ноешь? Вон, Жека Хаймович решил подорвать, а его на нары.

      – Да, ну их всех. – Сказал Царевич. – Думаешь, я не понимаю? Ладно, пошли на пляж…

      Спустя несколько дней Управляющий доложил.

      – Карты, ресторан… – Мама Царевича интонацией выделила тревожные слова.

      – Дурачатся хлопцы… – Осторожничал Управляющий. – Хотя, конечно, как посмотреть…

      – А люди? Что за люди? – Убивалась мама. – Я все время думаю, не поступаем ли мы легкомысленно, пуская на самотек? Закрывая глаза? Муж делал доклад на последнем Пленуме о трудовом воспитании молодежи. Две ночи не спал. Как важно участие