Небеса опускают взор. Евгения Кочетова

инструмент являлся ведущим, под который стучала бедрами танцовщица, развлекающая падишаха. Калияни вновь нарядили, точно золотую статуэтку, в бархатный бордовый кафтан, на шее лежало громоздкое колье едва ли не до талии, увенчанное изумрудами, на раковинах висели подобные серьги до плеч. Голову покрывать не стали, так как в присутствии девушки будет только муж, слуги и танцоры ‒ не считались. Ее объемные кудри частью собрали наверх, украсив декорацией, а остальные волосы оставили на спине. Сурайя завела госпожу в трапезный зал и отошла подальше. Калияни обратила внимание на танцовщицу и сластолюбивый взор на нее падишаха. Но, как только она приблизилась, правитель отвлекся и направил на новую жену не менее любострастный взгляд, что аж открылся его рот. Девушка опустила голову к ладони и выразила уважение.

      – Присаживайся, – махнул рукой в перстнях и шумных браслетах падишах.

      Калияни заняла место напротив. Подошли служанки обихаживать госпожу.

      – Подними глаза, – сказал девушке супруг. – Теперь тебе необязательно постоянно смотреть в пол, можешь смотреть на своего любимого мужа…

      От последних слов девушка едва не сморщилась, но сдержала эмоции в себе и направила глаза на падишаха.

      – Я снова убедился в своем верном выборе… – заявил он, внимательно разглядывая Калияни. – Твоя красота ‒ непревзойдённая, не сравнится ни один цветок, ни одно драгоценное украшение… ты – сама украшение моего дворца… – говорил падишах с воодушевленной улыбкой.

      У девушки не было настроения и совсем не хотелось отвечать, но округленные глаза Сурайи подсказывали о надобности.

      – Благодарю вас, великий падишах, – вымолвила без энтузиазма Калияни, преподнося это робостью.

      Мужчина махнул мясистой ладонью и в убеждении поправил:

      – Можешь называть меня просто Джахан… официальное обращение положено только при посторонних…

      Девушка коснулась пальцами носа в знак благодарственного ответа. Падишах всё время обсматривал ее и от радости похихикивал. За колонной пряталась служанка Нур и подслушивала по велению госпожи.

      – Шейх передал мне свое мнение о тебе… – произнес он.

      Калияни заволновалась и направила озабоченный взор в его маленькие, неаккуратно накрашенные черной краской глаза, вокруг которых морщины.

      – Могу я узнать, что сказал уважаемый шейх… – насмелилась спросить девушка и нарочно добавила преувеличение значимости богослова.

      – Ты ему не понравилась… – спокойно выдал Джахан, опустив уголки рта.

      Калияни уже было затревожилась и ожидала плохого, однако падишах усмехнулся и добавил:

      – Он хоть и уважаемый, как ты верно указала, но я всё же главнее в этом государстве и мне решать, что и с кем делать. Его предложение развестись с тобой было отвергнуто.

      От услышанного Сурайя тайно заулыбалась, прикрывшись ладонью. Право, Калияни также стало легче, ей пришлось по нраву, что падишах не послушал неприятного шейха, а значит, поддержал ее. Девушка вновь выразила