Сердце призрака. Келли Крэй

нижнюю ступеньку и, схватившись рукой за перила, посмотрел в сторону второго этажа.

      – Боже, – прошептал он, обхватив пальцами декоративный шар перил, который тут же оторвался.

      – Вечер добрый!

      Когда из коридора с нахмуренным лицом протопал мой раздраженный отец, мы с Лукасом подпрыгнули в унисон.

      – Какого черта ты только что натворил?

      – О, – выдал Лукас, чье шокированное лицо превратилось в одну большую букву «О».

      – Папа, – вмешалась я в разговор, в то время как Лукас сделал два шага назад. Приблизившись ко мне, он вдруг понял, что все еще держит оторванный шар, и осторожно протянул его папе. Тот бросил на Лукаса яростный взгляд, но вдруг через фасад Невероятного Халка пробилась улыбка.

      – Я знал, что он оторвется, – сказал он и забрал шар у Лукаса. – Еще не успел приклеить его.

      Положа руку на сердце я закатила глаза на партизанские приемчики отца, а Лукас же заметно расслабился и выдохнул от облегчения.

      – Папа, – повторила я. – Это Лукас Чейни. Мы вместе пишем школьный доклад, помнишь?

      Я кивнула Лукасу, и паника вновь овладела им, когда он уставился на меня.

      «Расслабься, – пыталась я передать взглядом. – Просто подыграй мне».

      – Ричард Арманд, – представился отец, одарив Лукаса жестким военным рукопожатием. Я внутренне содрогнулась, надеясь, что отец не переусердствовал с силой, хотя казалось иначе. – Стефани сказала, что вы работаете над школьным проектом по истории. Это правда?

      – Д-да, сэр, – промямлил Лукас, хоть я и видела, что ему было нелегко врать.

      – А для чего вам фотоаппарат? – На этот раз его голос прозвучал серьезно. – Для проекта вам нужно делать снимки?

      – О. Эм-м-м… – Лукас вдруг затеребил ремень сумки, словно уже готовый отрицать, что эта вещь вообще принадлежит ему.

      – Папа, расслабься. – Я крепко сжала его гигантскую ладонь в своей. – Мы просто задокументируем кое-какие вещи Викторианской эпохи. Например, различия между главной лестницей и лестницей для слуг, кладовую дворецкого и кухонный лифт.

      – Сынок, ты так и будешь терпеть ее обзывательства? – спросил папа.

      – А, да, сэр? – взволнованно ответил Лукас.

      – Хороший ответ, – сказал папа. – Но если серьезно, вы же не собираетесь выкладывать эти снимки на фейсбук, ютуб или на какой-нибудь чудаковатый сайт, посвященный охоте за привидениями?

      – Н-нет, сэр, – ответил Лукас и остановил себя, видимо, от того, чтобы не произнести какие-нибудь заученные слова про конфиденциальность данных и прочий бред.

      – Папа еще не готов хвастаться.

      Я пристально посмотрела на Лукаса в надежде, что он осознал, какое у моего отца нелестное мнение о призраках и о тех, кто пытался к ним прикоснуться.

      – Нечем еще хвастаться. – Папа повернулся, чтобы уйти обратно. – Ты, Люк, наверное, подумал, что ремонт только начался.

      – Лукас, папа, – поправила я.

      – Хорошо, Лукас. Как Джордж Лукас. Понятно. Может, мне облегчить себе жизнь и называть тебя Скайуокером?

      – Как