Улей. Семья Паскуаля Дуарте. Камило Хосе Села

Теперь ему в другой раз не захочется воровать деньги у честных людей.

      Донья Роса стоит, сложив пухлые руки на вздутом, как мех с оливковым маслом, животе – воплощение враждебности сытого к голодному. Наглецы! Собаки! На ее сосископодобных пальцах весело, почти злорадно играют блики от лампочек.

      Пепе удаляется, смиренно опустив глаза. Совесть у него спокойна, хотя он сам этого не сознает.

      Дон Хосе Родригес де Мадрид беседует с двумя друзьями, играющими в шашки.

      – Ну что вам сказать, восемь дуро, восемь паршивых дуро. А люди уж растрезвонили.

      Один из игроков улыбается.

      – И смотреть не на что, так ведь, дон Хосе?

      – Тьфу, пустяк. Куда пойдешь с восемью дуро?

      – Ясное дело. На восемь дуро много не купишь, это верно. Но все-таки, скажу я вам, в доме все сгодится, кроме пощечины.

      – Да, и это правда. К тому же достались они мне безо всякого труда…

      Скрипачу, которого выставили на улицу за спор с доном Хосе, восьми дуро хватило бы на неделю. Ел он мало, брал что подешевле, курил, только когда угощали, восьми дуро ему, конечно, хватило бы на целую неделю. Но что говорить, нашлись бы люди, которым и на дольше бы хватило.

      Сеньорита Эльвира подзывает продавца сигарет:

      – Падилья!

      – Иду, сеньорита Эльвира!

      – Два «Тритона», завтра уплачу.

      – Пожалуйста.

      Пепе достает два «Тритона» и кладет на стол перед сеньоритой Эльвирой.

      – Одну я беру на потом, после ужина, понимаешь?

      – Да-да, вы же знаете, вы у меня пользуетесь кредитом. – Продавец сигарет галантно осклабился. Сеньорита Эльвира тоже улыбнулась.

      – Слушай, можешь передать Макарио мою просьбу?

      – Конечно.

      – Скажи ему, пусть сыграет «Луису Фернанду», я очень прошу.

      Продавец сигарет, шаркая, идет к эстраде, где музыканты. Один из посетителей уже несколько минут переглядывается с Эльвиритой и наконец решается завязать разговор.

      – Сарсуэлы[11] очень приятно смотреть, не правда ли, сеньорита?

      Сеньорита Эльвира отвечает гримаской. Мужчину это не смутило, он толкует гримаску как выражение симпатии.

      – Очень трогательные бывают, правда?

      Сеньорита Эльвира прикрывает глаза. Мужчина воодушевляется.

      – Вы любите театр?

      – Если пьеса хорошая…

      Мужчина разражается смехом, будто услышал остроумнейшую шутку. Слегка закашлявшись, он предлагает огоньку сеньорите Эльвире и говорит:

      – Конечно, конечно. А кино? Кино вы тоже любите?

      – Иногда…

      Мужчина делает невероятное усилие, от которого краснеет до ушей, и произносит:

      – Когда в зале темно-темно, да?

      Сеньорита Эльвира отвечает осторожно и с достоинством:

      – Я хожу в кино, только чтобы смотреть фильм.

      Мужчина поспешно соглашается.

      – Ну ясно, конечно, я тоже… Я это сказал, имея в виду молодежь, знаете, молодые парочки… Все мы были молодыми!.. Я замечаю, сеньорита, что вы много курите. Мне нравится, когда женщины курят,

11

Театральная пьеса, в которой диалог чередуется с пением.