Эстетика бродяг. Стас Колокольников

Зависит о положения на рынке. Долго объяснять.

      − И сколько получаешь?

      − Не меньше вашего.

      − Чего ты там несешь? − вмешался отец, глядя на меня, как удав на кролика. − Лучше скажи, всю жизнь собираешься бродяжничать?

      − Не знаю, − зачем-то честно ответил я.

      − Ты посмотри на него, я уже сомневаюсь, что у нас с ним какие-то родственные узы, − нахмурился отец. − Скорее всего, он родился от ветра.

      − Перестань, − сказала секретарша. В ней возмутилась мать. − Разве не видишь, как вы похожи?

      − Я вижу только то, что ему нравится валять дурака. И думать, что в этом заключается весь смысл жизни.

      − А в чем же он заключается? − подал я голос.

      − В том и заключается, чтобы научиться самому брать всё, что тебе нужно от жизни. А не ждать, пока кто-нибудь принесет на блюдечке.

      − А почему бы не подождать, если я уверен, что принесут?

      − Потому что настоящие мужики так не делают! − стукнул по столу отец.

      Я помолчал, понимая, что нет ничего глупее спора с возмущенным отцом. А потом миролюбиво проговорил, соврав:

      − Да, пожалуй, ты прав. Тут я с тобой согласен.

      − Принеси-ка еще вина, – потребовал отец

      Мы пили вино, пока я не надоел им. Они вызвали такси и куда-то поехали. Но перед тем как тронуться, не справившись с накатившей волной отеческой сентиментальности, отец вручил мне несколько мятых купюр. Десять бутылок вермута с распродажи − сразу посчитал я и помахал сладкой парочке вслед.

      Теплый вечер долго кружил меня по дворам, паркам и тихим улочкам, увлекая в меланхоличное пространство одиночного возлияния, пока с тремя бутылками вина я не постучал в знакомую дверь.

      Шао был артист, и, возможно, даже хороший. Я его знал, как музыканта, он пел в местной рок-группе «Теплая трасса». Особых вокальных данных для панк-рока не требовалось, и он справлялся, даже особо не стараясь, хотя это занятие позволяло ему вести образ жизни, о котором мечтали многие бездельники − секс, выпивка и рок-н-ролл. Конечно, как рокер и актер, имея кучу поклонниц, Шао был обязан поддерживать репутацию бабника. Прошло пару дней, как его жена уехала в другой город по делам, а он уже сидел на кухне в компании с молоденькой блондинкой.

      − Алёна. Стриптизерша, − представилась она.

      − Слава. Бражник, бродяга, − кивнул я.

      Блондинка была симпатичная, такие работают на Хью Хефнера в «Плэйбой», живут свободно, водят разные знакомства и мало о чем тужат. Очарованная скорее не талантами хозяина квартиры, а его харизмой, Алёна была готова продолжить знакомство поближе и остаться на ночь. С тремя бутылками вермута я пришелся кстати. Только мы чокнулись стаканами, другой посуды в доме не водилось, как короткими трелями залился междугородний звонок, заставив Шао подпрыгнуть.

      − Да, любимая. Всё в порядке. Сижу, пью чай, играю на гитаре, − докладывал трубке Шао. − Один. Никого нет. Скучаю, конечно.

      Держал он трубку так, словно через неё можно было заглянуть в дом.

      Мы с Алёной глазели