Частный детектив Илья Муров. Владимир Владимирович Хачатуров

случай, – вздохнул Пократов.

      – Сложный, – подтвердила свита. И тоже вздохнула.

      – Ну что ж, радуйтесь, Гультяев: не один в шестую отправитесь, вдвоем как-никак веселее…

      – Не имеете права, – сказал Лукоморьенко. Сказал голосом слабым, еще не окрепшим после травмы черепа, но была в этом голосе такая сила убеждения, столько сознания собственной правоты, что его услышали все. Даже Атиков, прервав свое шепотливое общение с Богом, умолк и воззрился на Лукоморьенко в изумлении и ожидании.

      – Ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением в психиатрическом стационаре либо в психоневрологическом учреждении для социального обеспечения или специального обучения не допускается. Должностные лица, виновные в подобных нарушениях, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации. Закон Российской Федерации о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании. Статья 5, часть третья.

      – Адвокат? – не теряя хладнокровия и профессиональной деловитости, осведомился у свиты Пократов.

      – Гражданин при оказании ему психиатрической помощи вправе пригласить по своему выбору представителя защиты своих прав и законных интересов, – продолжал просвещать присутствующих Лукоморьенко ровным, слабым, но при этом весьма членораздельным голосом. – Защиту прав и законных интересов гражданина при оказании ему психиатрической помощи может осуществлять адвокат. Администрация учреждения, оказывающего психиатрическую помощь, обеспечивает возможность приглашения адвоката…

      Говорящий умолк, убаюканный собственными интонациями, вернее, одной-единственной интонацией, а именно той самой, с какой во всем юридическом мире принято произносить подобные речи.

      – Умаялся, бедняга, – пробормотал сердобольный санитар, спохватился, подобрался, виновато захлопал глазами, преданно уставясь на начальство.

      – Как-то странно вовремя он у тебя, Фархат, умаялся, – усмехнулся заведующий. – Аккурат в том месте, где дальше говорится о неотложных случаях, когда больной представляет опасность для себя и окружающих…

      – Да, да, действительно странно, очень странно, даже подозрительно, – подхватила свита.

      – Что «да-да»? – не приняло поддержки начальство. – Я все еще жду ответа на свой вопрос. Адвокат?

      – Маклер.

      – Какой еще маклер? Из тех, что в бильярдных на подхвате?

      – Ну вот, – оживился Гультяев, – маркёра от маклера отличить не умеют, а психа от нормального – запросто!

      – Еще одно слово, Гультяев, и вы сведете близкое знакомство с кляпом! – отрезал доктор Пократов и вновь требовательно обернулся к свите.

      – Обычный биржевой маклер, Григорий Иванович.

      – А по образованию кто, юрист?

      – Экономист.

      – Та-ак, –