Фаворит. Дик Фрэнсис

Это народ случайный, их, кажется, берут на один раз, – ответил я.

      – А с какой целью такой человек стал бы вредить майору Дэвидсону? – спросил он с наивным видом.

      Я пристально посмотрел на него.

      – Что же, вы думаете, я все это сочинил? – спросил я.

      – Да нет. – Он вздохнул. – Этого я, честное слово, не думаю. Вероятно, следовало бы поставить вопрос так: трудно было бы кому-то, кто хотел повредить майору Дэвидсону, получить работу служителя на скачках?

      – Легче легкого, – ответил я.

      – Мы должны будем это выяснить. – Он задумался. – Это очень удобный способ убить человека.

      – Тот, кто это устроил, не собирался убивать его, – произнес я решительно.

      – Почему нет?

      – Потому что меньше всего было шансов за то, что майор Дэвидсон разобьется насмерть. Я бы сказал, что это задумывалось для того, чтобы он не смог выиграть скачку.

      – При таком падении – и мало шансов разбиться? А мне казалось, что это очень опасно, – сказал Лодж.

      Я ответил:

      – Те, кто это подстроил, хотели выбить его из седла, как мне кажется. Обычно, если ваша лошадь скачет быстро и сильно задевает барьер, когда вы этого не ждете, вас выбрасывает из седла. Вы летите по воздуху и приземляетесь далеко впереди от того места, куда падает лошадь. Это может закончиться для вас серьезной травмой, да, но редко приводит к смерти. Билл Дэвидсон не полетел вперед. Может быть, он застрял в стремени носком сапога, хотя и это маловероятно. Может быть, он тоже зацепился за проволоку и она задержала его. Он упал отвесно вниз, и его лошадь грохнулась прямо на него. Но даже тогда это чистая случайность, что лука седла угодила ему прямо в живот. Такое нарочно не подстроишь.

      – Понимаю. Вы, кажется, много размышляли на этот счет.

      – Да. – По ассоциации мне пришли на память узоры на портьерах и на коричневом линолеуме в больничной комнате для ожидания.

      – А вы не думали, кому могло быть выгодно повредить майору Дэвидсону? – спросил Лодж.

      – Нет, – ответил я, – его все любили.

      Лодж встал и потянулся.

      – Пойдемте посмотрим на вашу проволоку, – сказал он и высунул голову в приемную. – Райт, поищите Гокинса и скажите, что мне нужна машина, если она на месте.

      Машина была на месте. Гокинс (так я подумал) сидел за рулем, я опустился на заднее сиденье рядом с Лоджем. Вскоре мы уже были на месте. Главные ворота ипподрома были все еще заперты, но, как я убедился, имелись и другие способы проникнуть за ограду. Полицейский ключ открыл неприметные ворота в деревянном заборе.

      – Это на случай пожара, – пояснил Лодж, перехватив мой удивленный взгляд.

      В конторе ипподрома было пусто, администратор отсутствовал. Гокинс поехал через круг поперек ипподрома к самому дальнему препятствию. Нас здорово трясло на неровной почве. Гокинс подкатил вплотную к откосу барьера у бровки, и мы с Лоджем вылезли из машины.

      Я пошел вдоль барьера к противоположному откосу.

      – Проволока там, – сказал я.

      Но я ошибся.

      Был столб, был откос, была высокая трава, был барьер из березовых кольев.