Железный волк. Сири Петтерсен

изучал выгравированные на дисках знаки: фазы луны, времена года, изображения звёзд, дней и богов, всё на нурском. Этот рунический язык был мёртвым, но о толкованиях учёные скоро договорятся, им помогут книги. Если городской совет согласится пожертвовать им доходы от перемещений, хорошо одетые эксперты готовы будут работать долго. Отсюда, сверху, люди казались зайцами. Простая добыча, снующая под гораздо более крупными зверями, которые застыли на Очевидце.

      Владельцы магазинов на площади начали беспокоиться. Они разговаривали со стражами ворот: наверное, интересовались, как долго ворота будут закрыты. Вряд ли долго. Больше всего жители Наклава не любили терять деньги, поэтому Нафраим полагал, что каменные врата откроют через несколько часов.

      Их не всегда открывали вот так запросто. Когда-то давно это делали с примитивными ритуалами, во время которых приносили в жертву волков и мазали их кровью камни. В те времена считалось, что только кровоточащие камни пропустят сквозь себя людей. Теперь под землёй проложены трубы, подводящие кровь к цоколям камней. Они были скрыты от чувствительных путешественников под декоративными решётками, как обычная канализация. Врата открывали каждое утро и закрывали каждый вечер при помощи простого инструмента – рычага в помещениях Стражи врат.

      Мир был не таким, как прежде. Но, к счастью, он ещё не готов к гибели.

      Нафраим знал, что впереди его ждёт много работы. Ему необходимо вновь приблизить к себе Лагалуну. Чтицы крови больше не могут держать всё под контролем, это небезопасно. Он сделал глубокий вдох, напомнил себе, что всё могло быть хуже, и направился к двери. Услышал глухой удар. Потом ещё один. Звук трения пробудившихся колёсиков смешивался с громкими криками. Он вернулся к перилам и посмотрел вниз.

      Все три стены Очевидца пришли в движение.

      Трёх шаров не хватало. Пасти ворона, волка и оленя были пусты. Зрелище вгрызалось в его сердце, заставляя его биться быстрее. Пасти зверей были широко разинуты. Они как будто ужасались того, что он совершил. Они порицали его. Природа порицала его, извлекая на свет воспоминания о старинном грехе, и ему казалось, он совершил его вчера.

      Нафраим поднял глаза на деревянный купол. В середине купола был глаз, отверстие в небо. В него залетали снежинки, кружились и опускались на Очевидца. Руку начало ломить, как у старика. Внизу на площади царил хаос. Никто из собравшихся никогда не видел стены в движении. Только он. Он был там, когда они остановились почти шестьсот лет назад. Он раньше видел вращение этих дисков. Тогда они крутились всё медленнее и медленнее, пока наконец совсем не замерли. Зимы приходили и уходили, и в конце концов все забыли, что они когда-то двигались.

      Поток вернулся.

      Он догадывался. Чувствовал. Давным-давно увидел проросшее зелёное доказательство. Теперь все могли убедиться. Все, кто знал или вообще слышал о Потоке. Никто из смертных, собравшихся внизу на площади, наверняка ничего не знал. А вот долговечные… Они знали. Скоро начнутся спекуляции, паника, обвинения, конфликты.

      Война.

      Нафраим