Подобно тысяче громов. Сергей Кузнецов

вещь. Правильная.

      С тех пор венгерский пузырек с зеленой крышечкой всегда стоял у Никитиного отца в баре – между то и дело меняющимися поллитровками водки и неизменной бутылкой виски Black Label.

      Впрочем, может, все это брехня: что взять с Никиты? Калипсол – вещь на любителя, нормальные люди такого трипа себе не пожелают.

      Так или иначе, Юрик оказался не столь open-minded2. Через пять минут выяснилось: ушел он вовсе не к аптеке, а к владельцам ресторана – жаловаться на бармена который хотел толкнуть ему героин. Антон пытался объясниться – да у меня же ничего с собой нет, хоть обыщите! да героин вообще говно! – но даже неопровержимый, как ему казалось, довод – сами подумайте, героин же по вене колют, а я что говорил? Я говорил «в мышцу»! – не произвел никакого впечатления: с работы он вылетел. Хорошо еще накануне выдали зарплату: сто долларов Антон заплатил хозяйке квартиры, а на остаток купил у Валеры травы – чтобы не было проблем со всем остальным.

      Правильное решение, в очередной раз говорит себе Антон. Правильно три недели ездить по гостям, курить, слушать новые треки Orbital, Moby или The Foundation K, читать по вечерам Кастанеду. Правильно не париться насчет работы – рано или поздно работа сама тебя найдет, найдет и заговорит в трубке голосом бывшего коллеги, официанта из того же «Санта-Фе»: мол, тарый клиент ищет на выходные официанта для частной вечеринки у себя на даче. Правильно – согласиться, не объясняя, что, мол, бармен и официант – это разные вещи; правильно – спросить цену и кивнуть удовлетворенно: одни выходные решают все проблемы на месяц вперед.

      Антон захватил с собой остатки травы и через два дня вошел в большой двор загородной усадьбы, напомнивший кадр из американского фильма – столько там стояло иномарок. И вот теперь Антон смотрит вниз с галереи да крутит колесико громкости – то потише, то погромче. Когда «Shamen» затихает, слышна музыка снизу. Антон не знает песни, но узнает столетней давности диско. Он смотрит вниз: Поручик танцует с раскрасневшейся от водки Лерой, Женя молча сидит на стуле с высокой спинкой, в разрезе платья видны длинные ноги. Леня Онтипенко смотрит на нее и счастливо улыбается. Сидор, перекрикивая музыку, рассказывает, как по наводке Альперовича купил усадьбу. Роман, приоткрыв глаза, спрашивает Альперовича:

      – А почему сам не взял?

      – У меня нет гигантомании – отвечает Альперович. – Мне бы чего поменьше.

      – Восемнадцатый век, не хрен собачий! Красота! – кричит Сидор. – Главное – подоконники широкие.

      Антону нет дела до подоконников, но дом понравился ему с первого взгляда. Интересно, думает он, Костя потянул бы такой? Странно, когда у родного брата столько денег, что уже не видишь разницы между ним и настоящим миллионером – Костя говорит, миллиона у него нет. Если, конечно, считать только наличные и деньги на счетах. А если не только наличные и на счетах – значит, есть? Не отвечает, отшучивается. Надо его спросить, думает Антон, потянул бы он старый помещичий дом, снаружи – усадьба,

2

зд. – продвинутый (англ.)