В недрах ангелы не живут. Василий Федорович Биратко

всех. Жить другим видам или нет. Сначала Уран отдала найдийцам, теперь Юпитер вздумал в расход пустить. На тебя планет не напасешься.

      – Ты не обобщай, хотя и в словах Архимеда есть доля истины, Земля и без его участия сменит солнечный рай на огненный ад, – заступилась за него Софья.

      – Все же планетами я не стал бы разбрасываться, – не унимался Тёма. – Солнечные батареи от разнообразной техники достали бы из трюма. Сам бы в криокапсуле пролежал бы весь путь, не тратя на жизнеобеспечение.

      – И прилететь на Землю раньше на сто лет, чтоб вывалиться из лифта дряхлым стариком и умереть. Давайте уже несите меня в хрустальный гроб, пока совсем не околел. Думаю, до Земли встану на ноги.

      – После второго маневра я все же дополню корабль солнечными батареями, – с упрямством произнес Тёма. – Мы оторвемся от Юпитера со второй космической 54км/сек по прямой и прилетим домой за пять с половиной месяцев. Кстати, неплохая мысль оставить вас в капсулах, это сократит полет на двадцать один день, и не постареешь.

      Гравитация звездолета отключилась, и Софья, бесцеремонно ухватив за волосы безбашенного пилота, полетела по коридору к дальнему лифту. Архи, кряхтя, дотянулся левой рукой до личбука и установил свое пробуждение «Выйти из гибернации по восстановлению опорно-двигательного аппарата».

      Вся жизнь – коматоз

      (Жизнь существует везде, просто формы разные)

      Как бы ни был прекрасен наш подводный мир, но я в нем оказался лишний. Надоело жить – тонуть, воскресать – жить и снова тонуть. Почему у меня не получается просто жить или уйти в глубины в грезах и мечтах, покончить раз и навсегда, оборвать все одним махом. Не помню прошлого, нечего надеяться на будущее. Ат нет, спасают, обрекая на последующие муки скитаний.

      Трудно жить беспризорнику, без родительского островка, пещерки, не жизнь, а мука. Добродетели из Сейма афалий выдадут, копье, ласты – и свободен, да, еще персональную медузу, дыши ее жабрами. При хорошем уходе за медузой она разрастется на добрых десять метров. Чем не остров? Но есть опасение, что отберут бомжи или бандгруппировка, тебе подсунут крохотную, лишь бы не сдох. Смерть афалии – это самый великий грех, на что не идут даже отморозки, нас мало. И снова нехватка кислорода заставляет бороться за жизнь, всплывать под ледяной небосвод, искать воздушный пузырь, чтоб отдышаться, прихватить в про запас в мешок. От этого челночного подъема за кислородом и погони за уплывающей медузой получаешь обмороки, теряешь сознание и медленно погружаешься в глубины светлых вод. Ослепительный свет и возрастающая жара возбуждают трепет перед встречей с центром Мира, мозг от избытка СО₂ рисует сказочные миражи. Все мифические грезы сплетаются в дивный мир, населенными такими же существами, как и ты, средь цветущих водорослей, под ногами твердая земля и много-много воздуха. Воздуха без воды! Один кислород вперемежку с запахами цветов, вокруг волшебные моллюски с огромными пестрыми крыльями, как у ската, плавают в своем воздушном океане…

      И снова