Близнецовые пламена. Борис Горанский

Элеонора Барони. Европа очень волновалась, и на то были веские причины. В премьерном показе оперы, партии, которые ей предстояло сегодня исполнить, пела супруга Клаудио Монтеверди – Клауди Каттанео. Жизнь, которой трагически оборвалась вскоре после этого грандиозного события.

      В указанное время гости заняли свои места и погрузились в удивительный мир музыки.

      Европа пела восхитительно, ее голос завораживал гостей и даже сам герцог искренне аплодировал молодой певице.

      По окончании выступления герцог с гостями отправились во дворец на праздничный ужин, а Соломон и Европа направились к дому. На одной из дорожек сада к Соломону подошел пожилой придворный и сказал, что один состоятельный господин желает поговорить с Соломоном с глаза на глаз о судьбе его сестры. Встреча назначена на завтра. Придворный назвал Соломону адрес, по которому тот должен был явиться на прием.

      Оставшись одни и продолжив путь, Европа спросила:

      – Соломон, как ты думаешь, что он тебе скажет? Может быть мне предложат стать главной солисткой какого-нибудь хора, а может, пригласят в Венецию? Ах, Венеция! Как я хочу попасть туда. Соломон, что ты молчишь?

      Но Соломон не испытывал никакой радости от данного предложения. Так как догадывался о его истинном смысле.

      – Да… Европа уже стала взрослой. И конечно ей пора обзаводиться семьей. Да… Видимо пора… – так думал Соломон, слушая щебетание любимой сестры.

      Соломон был Европе, как отец, у них была большая разница в возрасте, но это никак не мешало им оставаться добрыми друзьями.

      Так они и дошли до дома. Европа в предвкушении блистательной карьеры, а Соломон в раздумьях о предстоящем разговоре со знатным вельможей.

      Ночью Европе снились яркие, радостные сны, в которых она пела, танцевала. Она слышала музыку, парила, летала, видела новые наряды. А еще она видела глаза, очень красивые мужские глаза, такие добрые, такие ясные и такие волнительные. Эти глаза Европа видела в своих снах уже не первый раз, но чей это взгляд она не знала. Вот и сейчас, во сне она подумала, что где-то уже встречала этот взгляд и вот-вот она бы вспомнила где, но наступило утро, и нужно было приступать к домашним делам.

      Утро встретило Авнера солнечным светом, который в последние дни был редкостью. На дворе стоял февраль месяц, было достаточно холодно и над рекой Минчо, окружавшей город с трех сторон, поднимался белый пар. Но в доме было тепло, пахло свежеиспеченным хлебом. Было слышно, как кто-то гремит посудой, и дом начинает жить своей повседневной жизнью.

      В дверь постучали, и в комнату вошел Соломон.

      Авнер встал навстречу хозяину дома и застыл в почтительной позе.

      – Доброе утро, молодой человек! – сказал Соломон. – Как самочувствие, как спалось?

      – Доброе утро, адони Соломон, спасибо! Я так Вам благодарен. Я столько долгих дней и ночей скитался без нормального ночлега и горячей пищи, что уже полностью отчаялся.

      Соломон немного смутился, что-то тихо проговорил и пригласил Авнера на