Откровение. Юрий Никитин

впал в задумчивость, почти забыл про невесту неведомого Томасу плененного богами героя, забыл про Томаса, смотрел в землю, брови сдвинулись, губы шевелились. Томас сложил пальцы крестом и про себя прошептал молитву Пречистой Деве. По крайней мере первые три слова, которые знал.

      – Спасибо, что помните, – ответила Камари просто.

      Она проводила его тоскующим взором, но калика, похоже, уже забыл о ней, и Томас почти возненавидел его за такую безучастность к людским мукам. Стена постепенно отодвигалась, а каменная площадка раздвинулась, превратилась в каменистое плато. Встретили стадо горных козлов, те подпустили совсем близко, мохнатые и могучие, калика погрозил им пальцем, они нехотя отодвинулись.

      Томас наконец рискнул спросить:

      – Те великаны… они здесь охотятся?

      – Вряд ли, – буркнул калика.

      – Тогда что?

      – Кто-то их послал встретить нас, – сказал калика равнодушно.

      Томас сурово улыбнулся:

      – Да? Я так и думал. Но этот неизвестный убедился, что и мы чего-то стоим.

      – Гм… Думаю, ему просто передали нас остановить. Но не предупредили, что мы, как ты говоришь, что-то стоим.

      Томас спросил в спину:

      – Значит, попробуют еще?

      – Конечно. И в другой раз мы так просто не отделаемся.

      Голос его был равнодушный, отстраненный. Томас зябко повел плечами. Ладно, они вдвоем в самом деле чего-то стоят. Уже доказали по дороге из жарких земель Сарацинии, подтвердили в Британии.

      Впереди раздался сухой треск, словно переломили дерево. Красная стена вздрогнула, по ней пробежала трещина. Посыпался щебень, а у основания вывалился камешек размером с быка. Калика даже не сбавил шаг, шел, мерно постукивая посохом. Красные волосы трепало ветром.

      Томас прибавил шаг. Сердце клонилось в ожидании опасностей. Калика обошел камень, Томас видел, как он пригнулся и шагнул в полумрак. Мелькнули и пропали красные волосы. После паузы послышались удаляющиеся шаги.

      – Мог бы и подождать! – вскрикнул Томас. – Я ж не знал…

      Он бегом вдвинулся в узкий ход, натыкался на камни, железо звякало. Впереди в полной тьме то начинал светиться камень на верхушке посоха, то пропадал, и Томас в бессильном отчаянии стукался о стены, искал дорогу на ощупь. Губы шептали молитву Пречистой Деве, но когда в рот попал комок такой гадостной пыли, словно это было окаменевшее дерьмо летучей мыши, он прервал молитву такими словами, что почувствовал, как даже спина покраснела, а весь низ съежился.

      Наконец спереди послышалось нетерпеливое:

      – Ты там не спишь?

      – Сэр калика!

      – А что там, не могу понять.

      – Я ж не вижу в темноте!

      – Эх, черт, – сказал калика сокрушенно, – как я мог забыть? Прости, сэр Томас.

      На этот раз он пошел всего в двух шагах, заботливо оглядывался, и Томас начал верить, что калика не знал или забыл, что люди не видят в темноте, они не совы и не летучие мыши. И не ведьмаки проклятые!

      Он прислушался, почудились далекие удары. Калика двигался с осторожностью,