Откровение. Юрий Никитин

значением:

      – Вот оно то место…

      – Какое? – спросил Томас, только бы показать, что он не потерял сознание от ужаса.

      – Где один наш предок сделал первое в мире кольцо. Да не простое, а с камешком! Не в ухо, не в нос или в пуп, как некоторые и доселе носят, а для ношения на персте. Его так и стали называть – перстень…

      «Черт бы тебя побрал, – подумал Томас ненавидяще, – с твоими умничаньями. Ну повидал, ну побродил, ну знаешь много… Так не тычь же постоянно в глаза, озвереть можно».

      Калика что-то шепнул одному коню на ухо, другому, они переглянулись, соржались, подбежали к краю пропасти и разом бросились в провал. Сердце Томаса ухнуло, но вскоре увидел, как с той стороны ущелья взметнулись две оранжевые стрелы. Гривы и хвосты развевались по ветру, кони походили на крупные наконечники из золота.

      Томас перевел дух, но в сторону пропасти старался не смотреть. Калика оглядывал скалы, на лице его было задумчивое выражение. «Не буду спрашивать, – мстительно подумал Томас. – Не дождешься. Ишь, похвастать знаниями хочется! На что мне лишние знания? Мне Ярославу спасти надо, а не дознаваться, как и почему первопредок сделал первое в мире кольцо…»

      – Вот тут он и был прикован, – объяснил Олег со значением, так и не дождавшись Томаса, – да-да, вон даже дырки в скале… Потом Таргитай, когда забрел в эти края, разбил палицей его оковы, долбанул по башке ястреба: отклевался, дескать, освободил. А тот, в память о пережитом, одно звено цепи надел на палец, а в него вставил камешек из этой проклятой скалы… Ага, вон там видна узенькая тропка вдоль скалы. Смотри, сколько веков, а не сгинула! Правда, ветры дуют с той стороны, там за это время гору изгрызли, как мыши голову сыра…

      Томас качнулся, правой рукой придержался за стену. Тело превратилось в сосульку, он слышал, как внутри звенят, перекатываясь, обледенелые сердце и прочие внутренности. Или это его пот замерз так, что свернулся в шарики размером с голубиное яйцо.

      Калика недовольно оглянулся:

      – Опять спишь как конь, стоя?

      – Да запомнил я, запомнил, – сказал Томас тоскливо. – Первое кольцо с камнем было сделано здесь. Тебе бы его в нос вдеть!

      Удовлетворенный калика двинулся по узенькому карнизу, что едва выступал из отвесной стены. Идти приходилось боком, прижимаясь животом к стене, но и так Томас чувствовал за спиной бездонную пропасть, ноги становились ватными, а пальцы отказывались хвататься за неровности.

      Голос калики впереди показался Томасу злобным карканьем:

      – Ага, все-таки выветрилось… вот здесь вовсе ухватиться не за что! Я ж говорил, не бывает вечных дорог…

      «Чтоб ты сгинул, – подумал Томас в бессилии. – Чему радуется! Прав он, видите ли. Да лучше бы сто тысяч раз не прав, но чтоб дорога как дорога».

      Пот заливал глаза, шипел, попадая на железо. Томас смутно подивился, как быстро разогрелся, прямо от ледяной глыбы в пар, еще чуть – и сплавится в литую железную болванку. А калика все идет, дикарь в звериной шкуре, никто не